Лиза-подлиза

- Я как пьяная. Не пила никогда, но наверно, оно вот так вот... Уфф!

- Мы с тобой перепили весны.

- Да-а-а... Весна... Я просто плакать хочу. Я умираю от весны. Вы знаете, как это?..

- Знаю. Я тоже умираю.

- А я знаю. Я вижу. Вы... ты - мой весенний братец. Братик. Хочешь быть весенним братцем?

- Хочу. Мы - майские жуки.

- Почему жуки? Мотыльки.

- Ну, из меня мотылек...

- А ты - бражник. Есть такой, знаешь? Ночной, и толстый такой...

- Вот спасибо!..

- На здоровье! Ну, я худоба, как дрын, рядом со мной ты - целый шкаф. Шкафчик...

Знаете ли вы, что бывает так - когда человек выпрыгивает из собственной своей шкуры? И бегает голый, совсем, до мяса, и все его ранит, и все он впитывает, как живая губка? Я уже думал тогда о том, что рядом, вот совсем близко - мой дом. И о том, что Лизу надо бы отвести к ней. К ней. И о том, что нельзя и думать о том, что...

- Лиза!

- А?

- Тебе хорошо?

- Мне - мммммм! Хочу, чтоб всегда... Чтоб не кончалось. Ты... ты ведь не уйдешь?

- Нет. Буду с тобой по улицам бегать.

- Бегать? Ты - кто? Почему ты на меня смотрел?

- Я человек. Ты хорошая, и я на тебя смотрел.

- Я хорошая? Я глупая, лизучая, как кошка. Я обожаю Вику. Викусю свою. Знаешь, подкатывает иногда вот тут, до слез, и... Я и приревновала немного. Она со своим Павлом все... Ууух! Только я не сержусь уже совсем. Но домой не хочется. Нельзя - домой! Мамочки, как хорошо! Хорошо-о! А давай вот так!

И она вдруг скакнула в лужу, обляпалась вся - и визжит! Я хотел сказать ей: "ноги промочишь", но вместо того - взял и прыгнул сам. Завизжала громче - и давай прыгать-брызгать на меня; я не уступаю... В ногах хлюпает, холодно так - но не простудно, а весело: хочется визжать, дергать, терзать тело этим весенним холодом...

Мы выбрызгали друг на друга всю лужу. Сняла туфли, сказала: "отвернись, я чулки сниму". Я сказал "еще чего", она - "ну ладно, ведь я и вправду не стесняюсь"; сняла, задрав юбку - косилась на меня, куда я смотрю (над нами фонарь светил), - и давай вышагивать босиком. Горделиво так, счастливо... Залезла в грязь. Месит ножками босыми, смеется. Я скинул туфли, носки - и к ней. В жизни не ходил по грязи, хоть и мечтал с детства. Она липкая, ледяная - аж мурашки! - смешно так... Между пальцев червячки продавливаются, чавкают. Ходили с ней, взявшись за руки, танцевали - она напевала еще, что-то плавное, церемонное - "пам-па-ра-пам" - а потом вдруг наступила мне на ногу, и мы как начали топтаться-перемазывать друг другу ноги! Визжим, смеемся оба - она вцепилась в меня, чтоб не упасть, а ножками так и орудует! Вымазались по щиколотку: "какие носочки у нас", говорит. Вся грязь с лужи на ноги наши перекочевала...

И - мы вот как-то так остались стоять, держась друг за друга. Босиком стоим. Она вздрагивала еще от смеха - долго, и я тоже. Потом вдруг спросила:

- Это очень глупо, что я такая лизучая?

- А ты можешь... могла бы меня поцеловать? - Это сказал будто не я, а кто-то во мне.