Визит врача

На родительской кровати передо мной лежала на спине подруга моей мамы. Ее запястья надежно приковывали к спинке кровати блестящие наручники, голые загорелые ноги были широко раздвинуты и слегка согнуты в коленях, привязанные веревками к противоположной спинке...

Подругу моей мамы звали Инга Владиленовна. Первый раз это имя я услышал в детстве, когда мне было лет семь, и оно привлекло меня своей редкостью - всех моих знакомых девочек звали Анями, Ленами и Танями, а таких имен, как Инга, я вообще не встречал. А эта Инга была еще и Владиленовна - не такое уж и частое отчество; впрочем, оно не такое уж и редкое, просто после развенчивания культа личности человек по имени Владилен предпочитал представляться как Владимир, по паспорту оставаясь Владиленом. У Инги Владиленовны же по этому поводу не было никаких комплексов, поскольку она, как и ее папаша, являлась убежденной коммунисткой.

В детстве после первой встречи с ней у меня остались весьма смутные воспоминания об этой женщине, и воспоминания эти состояли в основном из двух впечатлений: запах духов, смешанный с запахом аптеки (в аптеку я часто заходил вместе с моим дедом) и холодные руки, которые меня ощупывали и обстукивали - Инга Владиленовна работала педиатром, и по просьбе моей мамы пришла меня осмотреть, поскольку в те далекие детские годы я заболел ветрянкой. Запах аптеки издавал ее белый халат, а холодность рук ее объяснялась тем фактом, что болел я в середине января, и Инга Владиленовна зашла в дом с мороза. Запах духов шел от ее тела, но тогда я еще был слишком мал, чтобы об этом задумываться. Потом, через несколько лет, я с наслаждением вдыхал этот запах, а руки ее, которые я приковал к спинке кровати наручниками, были все равно холодными и влажными, потому что Инга Владиленовна сильно нервничала в этот момент, по понятной причине... Но обо всем по порядку.

Итак, шло время, и я потихоньку взрослел. Мамину подругу я после болезни больше не видел, и почти забыл о ней. Понемногу меня настигло неизбежное половое созревание с сопутствующими этому явлению неприятными вещами, как то: прыщи, постоянные размышления о сексе и тяжкое бремя сексуального одиночества - я был не то что бы некрасивым, но довольно незаметным парнем, к тому же не делавшем особых успехов в учебе и спорте. Поэтому мне лишь оставалось любоваться своими одноклассницами и вожделеть их втайне, онанируя дома в одиночестве.

И вот в этот момент своей жизни я и увидел Ингу Владиленовну второй раз. Она пришла зачем-то к нам домой - у нее были какие-то дела с моей мамой, и она стояла и разговаривала с мамой в прихожей каких-нибудь пять минут. Впрочем, этого времени мне вполне хватило, чтобы ее рассмотреть, и после этого рассматривания в низу моего живота привычно сладостно заныло.

В самом деле, первое, что привлекало внимание - это иссиня-черные волосы, и такого же цвета чуть раскосые глаза. Потом грудь - не слишком большого размера, но приятно округлая, это было заметно через блузку очень хорошо. Довольно широкие бедра ее были обтянуты плотной серой юбкой, которая заканчивалась чуть выше колен, мускулистые загорелые икры (Инге Владиленовне приходилось много ходить пешком по участку) переходили в тонкие лодыжки; восхитительные пальчики с ногтями, выкрашенными розовым лаком, позволяли увидеть легкие босоножки, представлявшие собой тонкую подошву с каблучком и двумя золотистыми тоненькими ремешками. Я тогда еще удивился, как они не спадают у нее с ног при ходьбе...

Короче, понятно, что после ее ухода я занимался своим излюбленным делом - онанизмом - несколько дольше обычного, да и потом часто повторял это, сначала просто вспоминая, как она стояла в прихожей, а потом представляя нас в разных ситуациях - в ситуациях, в которых наши отношения развивались по обоюдному согласию. Эти фантазии совершенно вытеснили фантазии с участием моих одноклассниц, к тому же Инга Владиленовна продолжала часто к нам захаживать. Рассказывать про эти фантазии здесь подробно я не стану, скажу лишь, что частой темой, разумеется, в них был врачебный осмотр...

Потом в моих фантазиях относительно Инги Владиленовны стала преобладать тема изнасилования. Видимо, причиной тому был тот факт, что подобный вариант событий более реалистичен, чем вариант, в котором Инга Владиленовна соблазнялась во время проводимого ей медосмотра на прелести четырнадцатилетнего прыщавого пацана.

Мои родители уехали на дачу в воскресенье, оставив меня одного до вечера. В этот день Инга Владиленовна должна была зайти в гости. Мама ждала ее прихода до последнего, однако после того, как мой отец начал ругаться матом, она все же уехала, предупредив меня, что "если Инга все-таки придет, извинись и скажи, что я ее не дождалась"...

Когда они уехали, я всерьез подумал, что в этой ситуации есть реальный шанс осуществиться моим сексуальным мечтам, и эта мысль меня сильно испугала, возбудив одновременно. Чем дольше я думал об этом, тем сильнее я возбуждался и тем слабее становился страх - страх неудачи, о последствиях я в этот момент не думал. В конце концов я принял решение - надо попытаться. Мой отец был милиционером, и я знал, где он прячет наручники. Видимо, он с мамой забавлялся при помощи этих браслетов, потому что я пару раз находил их в родительской спальне под кроватью. Разумеется, в их случае это была лишь игра, а я собирался изнасиловать женщину всерьез...

Звонок в дверь раздался в 15-00. К этому моменту я уже полностью подготовился.

Я открыл дверь. За дверью стояла она - предмет моих сладостных мечтаний. Одета она была так же, как и во вторую нашу встречу - та же юбка, та же блузка, те же босоножки. Только педикюр теперь был серебристого цвета.

- Привет, Антох... А мама дома?, - спросила она меня. Голос у нее был женственным и мягким.

- Да. Но она вышла в магазин, минут через десять подойдет.

- Ладно, я попозже зайду, - попыталась она развернуться, но я ее остановил:

- Не, она просила, если вы придете, вас пригласить; она скоро будет.

- Ну хорошо... - И Инга Владиленовна начала снимать босоножки.

- Нет, нет, не надо разуваться, - запротестовал я. Мне очень нравился вид ее ног в этой обуви. - В комнату проходите.

И я повел ее в родительскую спальню.

В спальне она сразу села на кровать, потому что больше там сидеть было не на чем. Села, словно школьница, плотно сдвинув колени и положив на них ладони, и принялась рассматривать окружающую обстановку - в этой комнате она не была ни разу, и то, что я пригласил ее туда, было для нее удивительным.

- Как у тебя в школе дела? - спросила она меня, видимо, для поддержания разговора.

- Да так... - неопределенно отмахнулся я. И тут же перешел к делу. - Можно у вас, как у врача, спросить одну вещь?

- Какую?

- По поводу аутотренинга. Я тут одну книжку читал, там написано, как это делать, там, открытие глубинных возможностей человека и так далее...

- Ты хочешь спросить, правда ли это? Возможно, хотя я по своему опыту не могу тебе сказать...