— А укол? — поинтересовался несчастный
— Уже, — ответила прелестница.
— Я должен сделать заявление, — взяв за руку, порывавшуюся подойти к следующему больному сестричку, сказал больной.
— Ну, сделай, — приготовилась выслушать практикантка мед училища.
— В моей жизни было много неудач. В детстве я часто болел, меня нещадно кололи всевозможными лекарствами денно и нощно. Это было больно. Но я терпеливо переносил тяготы и лишения, прекрасно осознавая, что делалось это во благо моего здоровья.
— И что? — ничего не поняв из вышеизложенного, заинтриговалась Любочка.
— Ты лучшая из лучших! Уколодельщиц, встреченных мною на пути моей многострадальной жизни Поставь ещё! Я всё рано ничего не почувствовал.
Вошедшей подруге представилась картина державшихся за швы больных, умирающих от смеха и сокурсницы пресловутого мед училища, утирающую непроизвольные слёзы смеха.
— Ты что! — Возмутилась Галя, — больным нельзя смеяться! У них же швы разойдутся!
— Ой! Это всё он, — перстоуказуя на нарушителя постельного режима, продала меня с потрохами моя будущая избранница моих мечтаний. От другой я тоже отказался, признав в ней злючку.
Исколов всех, кому это было назначено, надзирательницы покинули нашу обитель. Вознамерившись оглядеть окрестности и ознакомиться с его обитателями (в основном обитательницами), я стал собираться. В ногах у меня лежала пижама, кою с трудом натянул на своё тщедушное тело одной рукой. Другой прооперируемый поддерживал шов, беспокоясь, чтобы он не разошёлся.
— Ты куда? — поинтересовался Сергей парень лет 28-ми, — нельзя же в первый день.
— В туалет, — гордо ответил я, — и ещё курить охота.
— Смотри, попадёшься, тебя выпишут за нарушение режима. У тебя же утка есть под кроватью?
— А курить? За курение в палате точно выпишут.
— Ну, дело твоё
Осторожно выбравшись в коридор, запижамленный отправился налево по длиннющему коридору хирургического отделения. Ведь он был левшой. Каково же было моё удивление лицезреть полуфутовую букву «Ж» на вожделенной двери в конце тоннеля.
— А где мужской? — поинтересовался я у пожилой женщины лет за 40, выходившей из заветной двери.
— В конце того коридора, — ответила она, показывая на удвоенное расстояние, с таким трудом преодолённого мной.
Мне стало горько и обидно за свою несуразность и тупоголовость. Ведь за время моего странствия, многие путники попадались мне навстречу или обгоняли меня. Нет бы, спросить? И тут до меня дошло. Будь это девица моего возраста или чуть старше, младше, я бы обязательно спросил. Впрочем, нет. Природная стеснительность не позволила бы мне этого сделать. Так думал молодой повеса Медленно бредя по длиннющему коридору.
Наконец цель была достигнута. Войдя в курилку, тут же стрельнул у кого-то сигарету. Сделав всего три затяжки, вдруг почувствовал, как под швом, что-то стало прыгать и стучаться в живот. Будто я был роженицей на сносях, и ребёнок пинается ножкой. Скорее всего, в те младые годы у меня не могло быть таких мыслей, но я сильно испугался. Однако вскоре всё прошло и, докурив сигарету, путник отправился в обратный путь.
Навстречу мне бежало чёрнокудрое создание, пылая гневом. Поняв, что пойман с поличным, решил притвориться смертельно больным и всецело готовым грохнуться в обморок. Подставив своё женственное плечо, вероятно возомнив себя санитаркой, Галя решила вынести из боя раненого, возможно ценою своей жизни. Шествовать приобняв приятную во всех отношениях девушку было не только удобно, но и доставляло мне несказанное удовольствие. Дойдя до своей обители, мною была выражена благодарность и надежды, что и впредь она будет меня сопровождать в такой далёкий путь.
— Вот ещё! — фыркнула фурия, — скажи спасибо, что не расскажу старшей, а то тебе попадёт.
— Спасибо! — сказал раненый и, раскланявшись, вошёл в свою обитель.
День второй.
Видео
Рассказы