Школьные звонки

— Больной! Как не стыдно! Вы только что после операции. Сейчас же ложитесь! У Вас постельный режим. Куда вы собрались?

— Никуда. Здесь так холодно, — выстукивая зубами чечётку, признался больной, — я подумал, что про меня забыли

— В операционной и должно быть холодно, — пояснила прелестница, — для лучшей свёртываемости крови.

Взяв своей нежной ручкой мою грубую мужскую ногу, он помогла мне вновь принять горизонтальное положение.

— Галя, — сказало второе небесное создание, вторгаясь в прохладные чертоги, — в какую палату его везти?

— В 6-ю, — упредив Галю, любуюсь златокудростью прически незнакомки, сказал я.

Вынырнув из кареносности Галиных глаз, я погрузился в пучины морских глубин Любочкиных (в последствии, под пытками, она призналась мне, как её зовут).

— Он прав, — листая свои записки, подтвердила Галя, а как ты догадался?

— Чехова читать надо, — усмехнулся ваш покорный слуга.

Поняв о чём я, подруги рассмеялись.

В палате Галя, оказавшись от своих обязанностей, нежно перекладывать больного с каталки на кровать, предложила мне сделать это самому. Я отказался, уповая на то, что только что после операции, на самом деле вожделея нежных прикосновений сладких женских ручек.

— Я же застала тебя, когда ты порывался сбежать, — возмутилась кареглазая девчушка, — а сейчас придумываешь причины.

— Как тебя зовут? — Оставляя без внимания вопрос, обратился к голубоглазой блондинке.

— Вам необязательно это знать, — чуть грубовато ответила та.

— Тогда делайте свою работу сами, — усмехнулся больной.

— Это шантаж! — зарделась Люба, а если скажу, сами слезете?

— Сначала скажи

— Люба, — ответила медсестра.

— Очень приятно, Юра. А теперь перекладывайте меня.

— Обманщик! — возмутилось белокурое создание.

— Разве? — сделав трагикомичное лицо, — сказал обманщик, — Принцесса, Вы, посмели оскорбить меня в моих лучших чувствах. Я никого и никогда не обманывал. Перед Вами самый честнейший человек в СССР!

Им ничего не осталось, как переложить меня на постель. При этом они ухахатывались. Ухахатывались вместе с ними и все присутствующие в палате.

Быстро перезнакомившись со всеми однопалатниками, я погрузился в лечебный сон. Любочка разбудила меня, возжелал взглянуть на мою попу, держа в руках здоровенный шприц с огроменной иглой куба на два, заполненный наполовину. Я очень сильно застеснялся и предложил ей поставить в плечо.

— В плечо будет больней, — пообещала она.

Но это было ничто по сравнению с внезапно возникшей стыдливостью. Обнажив руку почти до шеи, я со страхом приготовился к экзекуции. Желтоватые локоны нежно погладили мне щёку и девушка отстранилась.