Она берёт меня за руку и нежно пожимает её, говоря:
- Начнёте всё снова после перерыва.
Конечно, и в четыре часа мой урок оказывается, как и прежде, далёк от того, чтобы быть сделанным.
- Мэри и Илайза, вы можете пойти в сад. Чарльз же останется, пока не закончит своего урок, или будет наказан за своё безделье.
Они уходят, а мисс Ивлин запирает за ними дверь. И вот мы летим в объятия к друг другу и на несколько секунд предаёмся наиболее покоряющим нежностям. Я в то же время прихожу в состоянии самоой что ни на есть сильной эрекции, и моя рука немедленно задирает ей юбки. Я осторожно опускаюеё спиною вниз на её низкое длинное и мягкое кресло, а сам становлюсь на колени лицом к ней, сначала протолкиваю свою голову меж её бёдер и бросаю взгляд на прелестное покрытое волосами влагалище, уже всё сырое и сочное, свидетельствующее, что оно столь же готова, как и я.
Я гамаюширую её, пока она не истекает мне в рот, и жажно-жадно высасываю восхитительную жидкость. В её течке что-что странно сладкое, и мой язык пытается найти внутреннейшею облицовку её восхитительных гениталий насколько далеко, насколько позволяет его ограниченная длина, ибо я не желаю потерять ни капли её изысканного, достойного богов, нектара.
Возбуждение, в которое я привожу её, оказывается для неё уж слишком сильным, чтобы снести его, и она останавливает меня, говоря:
- О! Чарли, мой ангельский мальчик, погодите! О, придите в мои объятия!
Я поднимаюсь, бросаюсь в её объятия и в тот же момент оказываюсь вплоть до стручков поглощённым в её изысканном и пульсирующем влагалище; она обнимает меня руками и ногами, мы оба слишком яростно возбуждены, чтобы сделать паузу в каком бы то ни было обильном чувственном движении ради менее сильных желаний, так что мчимся в самом диком экстазе страсти, причём слишком нетерпеливом, чтобы думать о какой-либо сдержанности, и с предельной энергией с обеих сторон, и на большой скорости проскакиваем наш первый круг . Моя обожаемая мисс Ивлин, вполне забыв о каком бы то ни было чувстве боли, не может не получить удовольствия от высокой температуры и энергии моей атаки. И когда для нас обоих наступает момент иступления, мы, изливаясь взаимным потоком нашего пыла (нашей спермы), замираем, чтобы охладить воспаленные члены, которые до этого пребывали в столь бурном действии.
Дорогая мисс Ивлин прижимает меня близко к своей груди и устремляет свои полные блаженства и кричащие страстью глаза к потолку, словно славя богов за радости, ею прочувствованные. Затем наши губы встречаются и приклеиваются друг к другу в одном длинном, длинном любовном поцелуе, который быстро воспламеняет наши желания, причём у неё столь же страстные, сколь и у меня, и у нас происходит ещё одна энергичная схватка, заканчивающаяся всё такой же агониией восхищения, как и прежде.
И опять после более длинного интервала обильных нежностей, внушаемых любовью, и бормотаний о любви и нежном обожании, мы отправляемся на свой третий круг, с неменьшей импульсивностью, но изменяя шаги наших изящных ощущений, делая их то более медленными, то более быстрыми, и прерывая их паузами - в этом искусстве моя прелестная гувернантка начинает так совершенствоваться, что вскоре превосходит даже мою наставницу, обладавшую колоссальным опытом миссис Бенсон, которая так очаровательно приобщила меня к тайнам любви. В манере мисс Ивлин обнаруживается необычно очаровательная и покоряющая мягкость, делающая её более обворожительной и изящно привлекательной.
Это проявляется даже в способе обхождения с моим дреколом: не схватывая его, её рука, кажется, лишь пропускает его едва касаясь, но в столь захватывающей манере, что после любого числа схваток, она своим волшебным прикосновением моментально может поднять его. Наша третья схватка продолжается почти полчаса, и мы тонем в смерти подобной роскоши опоражнивания, и вся глубина наших душ, кажется, источается вместе с изумительным стеканием каплями нашего семени.
Проходит довольно долго, прежде чем мы приходим в чувство. Я всё ещё погружён в её восхитительном влагалище, но она просит:
- Пожалуйста, освободите меня от своего веса.
Мы поднимаемся, она обрушивает вниз свои юбки и помогает мне привести в порядок мои брюки. После этого я сажусь и усаживаю её у себя на коленях. Наши губы встречаются во взаимном тёплом поцелуе удовлетворенной страсти.
- Благодарю вас, - признаётся она, - за райское блаженство, которое вы мне дали, и за вашу предусмотрительность, обеспечившую повод для нашей встречи. Я была столь же нетерпелива, как и вы, но вынуждено озабочена любой предосторожностью против того, чтобы в доме не возникло ни малейшего подозрения… Вы должны всегда помнить, мой дорогой мальчик, что для меня раткрытие было бы крушением навсегда. Я рискую всем, чтобы обладать вами, моим возлюбленным мальчиком… И меня это раскрытие заботило бы меньше, если бы оно не разделило нас также навсегда. Мысль об этом, мой обожаемый Чарли, невыносима, я больше не могу существовать без вас.
Тут она вскидывает свои руки вокруг моей шеи и заливается слезами. Я уже описывал эффект слёз на моем непослушном члене, который, в то время как я утешаю и клянусь в вечной преданности своей возлюбленной учительнице, вырывается из своих уз и выставляется во всей своей славе. Я беру её за нежную и прелестную ручку и возлагаю её на него. Она крепко схватывет его и глядит на него, улыбаясь сквозь слезы.
- Мой Чарли, какая же это большущая вещь! - говорит она. - Удивляюсь, как это она могла только войти в меня, не убив при этом.
- Хотите увидеть это? - говорю я, и, поменявшись с ней местами, укладываю её, поднимаю ей юбки и через мгновение оказываюсь в ней.
Она просит меня продолжить, но медленнее, чтобы в максимально возможной степени удлинить наши удовольствия.
У нас получается довольно великолепная и действительно восхитительная ебля; моя прелестная и очаровательная учительница изящными давлениями внутренних складок своего восхитительно похотливого влога доставляет мне необыкновенно острое удовольствие. Приведённые в восторг, мы долгое время лежим после того, как сметали икру, а затем возобновяем своё сидящее положение, и всё приводим в порядок, поскольку вот-вот приближалось время для возвращения моих сестёр с их часа отдыха.
Наша беседа естественно поворачивается на то, как мы должны устроить свою следующую встречу. Мисс Ивлин настаивает, чтобы и не думать о встрече, разве что через три или четыре дня, иначе могут возникнуть подозрения, фатальные для наших встреч вообще. Однако, хотя это выглядит разумно, я поднимаю протест против такой раздражительной задержки и настаиваю на более коротких интервалах.
- Нельзя, мой дорогой мальчик, не забывайте, что раскрытие отделило бы нас навсегда. Благоразумием же мы можем долго ещё продолжать эти восхитительные встречи.
Я вдруг высказываю предположение:
- Поскольку я сплю один в небольшом помещении, которое, если комната для гостей не занята, находится вдали от всех других, вы могли бы прокрасться туда ночью, когда все будут спать, благодаря чему я мог бы без помех наслаждаться всеми вашими изящными прелястями.
Видео
Рассказы