Она кладёт руки на главный рельс ворот и погружает в них своё лицо, в то время как я медленно поднимаю её платье. Какие великолепия открываются моему взору! При виде её восхитительных ягодиц, так прелестно освобождаемых от белизны её симпатичных штанишек, твёрдость моего укола немедленно возобновляется. И как только я открываю их и выставляю наружу плоть, я могу видеть губы её пухлой дующейся и очаровательно оперённой пиздёнки, а затем, по мере лёгкого продвижения вниз штанишек по её прекрасным ногам, минуя чулки, симпатичные ботинки, составляющие этот ансамбль, - и всё это заставляет раздуваться мистера Приапус в моих бриджах. Я становлюсь на колени и целую её задницу, длинный разрез и всё, чего мой язык может достигнуть. Это всё теперь моё!
Затем встаю и готовлюсь овладевать любовным гнёздышком, - когда, увы! Энни внезапно издаёт вопль, её одёжки опускаются, и все мои меры в мгновение оказываются тщетными; - так напугал мою любовь, внезапно прикоснувшись своим холодным, влажным носом к её лбу, неожиданно появившийся на противоположной стороне от ворот бык.
Но что тут поделаешь?
Энни чуть ли не падает в обморок и кричит:
- Уолтер! Уолтер! Спасите меня от этой ужасной скотины!
Я успокаиваю её, как могу, заверяя, что мы на безопасной стороне от ворот. Несколько любовных поцелуев вскоре приводят её в чувство. Мы продолжаем прогулку, и, высмотрев вскоре благоприятное тенистое местечко, я говорю:
- Давай-ка, милая Энни, позволим себе присесть. Нам следует придти в себя от столь ужасной заминки. Уверен, дорогая, вы всё ещё перевозбуждены. А ведь мне ещё предстоит заставить вас возместить мне мои нежданно обманутые надежды.
Она, кажется, понимает, что её час наступил; темно-красные волны жаркого румянца проносятся по её милому лицу, опустив доле низ свои глаза, она позволяет мне опустить уложить себя рядом со мной на мшистый холмик, и мои губы приклеиваются к её в самом жарком поцелуе.
- Энни! О! Энни! - задыхаюсь я. - Дайте мне кончик вашего языка, любимая!.
Без малейшего колебания она приставляет свой бархатистый кончик к моему.
- Какой же у вас восхитительный язык! – ухитряюсь я произнести, не переставая целовать и сосать его.
Одна моя рука у неё под головой, а другой я осторожно удаляю с неё шляпку и отбрасываю в сторону свой собственный котелок. Лишь глубокий вздох сопровождает очередную уступку моему желанию, что в моих глазах свидетельствует о том, насколько восхитительны её ожидания. Но вот я помещаю одну из её рук на мой готовый разорваться петух и, выпустив на мгновение её язык, предлагаю:
- Теперь, Энни, возьмите-ка стрелку любви в свою руку.
Она нервно схватывает её, нежно бормоча:
- О, Уолтер, мне так боязно… И всё же и всё же, миленький, я чувствую, что вот-вот умру от желания...
Её голос снижается почти до шёпота, поскольку, а рука сжимает мой ствол и проходится по нему вверх и вниз.
- Я непременно должна отведать сладости любви, этот запретный плод...
Я снова приклеиваю свой рот к её и сосу её язык, она вся вибрирует от своих эмоций, тогда как моя рука в это время занята поисками своей дороги под её одёжками, а когда достигает гнезда блаженства и овладевает им, то совершенно затопляется её теплыми клейкими выделениями.
- Любовь моя; моя жизнь! - восклицаю я, отрываясь от её губ и изменяя своё положение. - Я должен поцеловать вас там, и вкусить нектар любви!
И, спрятав своё лицо между её податливыми бёдрами, вылизываю языком сочные выделения. Навосторгавшись и навосхищавшись губками её вымазанной узкой пиздёнки, мой язык ищет, куда бы отправиться дальше, пока не принимается щекотать её чувствительный клитор, приводя Энни в неистовство от безумного желания ещё большего наслаждения; в восхитительном экстазе крутит своими пятками поверх моей головы, крепко сжимая её пухлыми бёдрами.
Смочив свой палец в её сочной трещинке, я легко вставляю его ей в прелестное морщинистое коричневое заднепроходное отверстие, и заставляя свой язык напряженно щекотать жёсткий маленький клитор, привожу её в такое разъяренное состояние желания, что она, поскольку я лежу по ней головой между ног, воспользовавшись этим, сжимает мой петух, подносит к своему рту и принимается катать свой язык вокруг фиолетовой головки, так что я также чувствую любовный игривый прикус её жемчужных зубов. Наступает высшая точка эротического удовольствия. Она снова принуждается к ещё одному обильному наводнению своими выделениями, одновременно нетерпеливо высасывая каждую каплю моей спермы, разразившейся из моего возбуждённого колотья.
От избытка наших эмоций мы почти падаем в обморок и некоторое время лежим, ощущая свою исчерпанность, пока я не почувствовал, как её милые губы снова сжимают и сосут мой любовный движок. Эффект оказывается электрическим; я становлюсь столь же твёрдым, как прежде.
- Теперь, дорогуша, - восклицаю я, - пора и по-настоящему загрузить топку любви.
Переменив своё положение, я разделяю её дрожащие бедра, так, чтобы можно было встать на колени между ними. Мои колени помещаются на её юбках так, чтобы предохранить их от окраски травой. Она лежит передо мной в восхитительном состоянии ожидания, её прелестное лицо всё горит от стыда, глаза прикрыты веками, окаймлёнными длинными темными ресницами, губы приоткрыты, а довольно развитые, упругие, пухлые полушария груди вздымаются в состоянии бурного волнения. Восхитительно! Я чувствую себя словно обезумевшим от вожделения, и больше не в силах откладывать действительное завершение не могу сдерживать себя.
Увы; бедная девица - прости! Увы, и прощайся с девственностью!
Видео
Рассказы