На какое-то время мы оба замерли, понимая, что между нами, сейчас произойдет. И если и не то, Настоящее, то очень близкое к нему…
Мой член твердо упирался в девичью плоть. Я весь дрожал от возбуждения. Чувствовал, что и с Иркой происходит то же самое. Ирка снова стала теребить себя спереди. Терпеть я уже больше не мог. Чуть
приподняв ее ногу, я двинул свой член. Ирка затрепетала. Я тоже. Мой писун лег как раз между ее двумя пухлыми дольками, которые совершенно непонятно для меня стали очень влажными…
— Она что, писать хочет? — мелькнула мысль и сразу пропала. Потому
20.
что из меня практически сразу ушло все умение соображать. Это было что-то волшебное, когда живешь не тем, что в голове верхней — все команды телу отдает голова та, что между ног.
Никто и никогда не учил меня, что и как в этой ситуации делать. Тело двигалось само, наполняя самое себя все большим наслаждением. Мешало только Иркино теребление самой себя между ног. Я тронул ее ладошку, убрал и заменил своей. Сжимая и разжимая ее «красавицу», подвигал к себе в такт.
В какой-то момент я очень резко дернулся назад, а когда снова двинулся вперед, то не почувствовал пустоты, когда моя головка
выскальзывала наружу между ее ног. Член уперся в лобок… Я дернулся еще несколько раз…
— Да что я железная, что ли? — не сказала, всхлипнула Ирка. Она отстранилась от меня.
— Я что-то не так сделал?
— Саш, — не отвечая на мой вопрос, сказала она, — дай слово, что ты будешь лежать, совсем не двигаясь….
Мое тело в этот момент непроизвольно чуть поднималось и опускалось, желая продолжения. Но я уже был страшно благодарен Ирке за все, и готов был сделать для нее все. Скажи, с чердака выпрыгну. И если она хочет так….
Я замер.
Ирка села между моих ног, взяла в руку моего писуна и стала водить его между своими половинками. Вдруг, шумно вздохнув, она протолкнула его в щель между ними.
Я охнул. Ощущение — это не своя рука, не Иркина ладошка, и даже не то, что я делал за несколько минут до этого. Головку члена мягко и нежно сжало сразу и со всех сторон. Была одна неприятность. Когда это делал сам себе, кожица никогда не покидала головку. А тут сразу вся свернулась до ободка. Это было впервые и потому немножко болезненно. Но это была сладостная боль. При этом моя плоть уперлась в какую-то податливо трепещущую преграду. Откуда-то пришло осознание — двину
резко членом, и эта преграда рухнет. Но… я дал слово Ирке, и потому лежал, не двигаясь, с огромным трудом перенося эту сладостную пытку...
Ирке явно было не до моих ощущений: в ней превалировал сексуальный эгоизм. Она раскачивалась на моем члене, чуть прикусив свои губки и поволокой подернув глаза …
С каждым ее качком на меня накатывались все новые волны наслаждения, становившиеся все более невыносимее. В какой-то момент,
21.
почувствовав, что больше не могу себя сдерживать, чуть подался вперед, сильно надавив на ту, непонятную для меня преграду.
Ирка ойкнула, и резко отстранилась от меня.
—Ты что делаешь, дурак?
Но я ее уже не слышал. Словно сорвался: спихнул ее с себя , обхватил член, который вырвался на свободу и как никогда до этого, яростно повел его к финишу.
Сознание помутилось. Волны наслаждения перехлестывали. Но все же, даже между ними я увидел, … нет, скорее почувствовал, что и с Иркой
происходит тоже, что и со мной. Ее рука трудилась между ног с не меньшей скоростью. Она изогнула спину назад, и изо рта раздавились тихие, но отчетливые стоны…
….мы кончили почти одновременно. Со мной до этого такой волны оргазма, захлестнувшей всего до самого основания , еще не было. В глазах стояли какие-то оранжевые круги. В голове шумело. Я с трудом приходил в себя, С Иркой происходило, видимо, тоже самое…
Мы тяжело дышали, старательно отводя глаза друг от друга
Первой заговорила все же она. И о том, на что я не сразу нашелся , что ей ответить.
— Дурак, — для начала сказала она (начало обнадеживало). — Я же просила…
— Ир, извини. Я же не специально, — сказал я, засовывая своего
писуна, уже изрядно сморщевогося, в брюки….
— Ты же мне там порвать все мог, — всхлипнув, сказала Ирка.
Опаньки, только слез мне хватало. Я сел и совершенно не умея как , стал поглаживать Ирку по спине — как их девчонок успокаивать, кто его знает? Ведь все для меня было впервые — и то, что случилось между нами, и вот это: убрать слезы из ее глаз. Тем более, что я совершенно не понимал, о чем идет речь: что порвал, где порвал? Сексуального просвещения тогда не существовало. Уже знакомые выражения «сделать женщиной», лишить невинности», «порвать целку» — для меня эти слова были пустым звуком. Я Знал их, но не Понимал , что они значат.
Ирка перестала всхлипывать, успокоилась. И вдруг снова меня ошарашила. Вопросом.
— Саш, а у тебя что-то не так?
— Ты о чем?
— Ну, это, — она кивнула головой в сторону моего междуножья.
— Чегой-то ты? — вскинулся я. — Ведь все нормально было. Даже чуть больше того . Вон как ты испугалась…..
— Да-а-а-а… — Ирка помялась. — Только вот… Только..
— Ну чего «только»? — не выдержал я
— А ты не обидишься?
— Слово даю.
— Честно?
22.
— Честно…
— Саш, а почему у тебя ничего не было?
— Чего не было?
— Ну этого… Ведь когда мальчики Это делают, то тогда ….. Ну это, ну потом, когда они совсем… — Ирка мялась, не зная как сказать.
— Кончают, что ли? — помог я ей.
Видео
Рассказы