— Ну чего, чего… Чтобы ты со мной поехал. С детским садом…
Конечно, мои родители согласились.
…Сейчас, вспоминая то время, я могу сказать однозначно — это была сказка. Особенно это понимаю сейчас, спустя долгие годы.
Дача. Сказка для взрослых, в мыслях возвращающихся в детство.
11.
Два гектара девственного леса, огороженные по периметру трехметровым глухим забором с основательными единственными воротами и совсем неприметной калиткой.
Самый жаркий день здесь приносил прохладу. Солнце тонуло в лохматых лапах вековых елей. Рука человека вмешалась только чтобы
создать одноэтажный жилой полу барак, хозблок и некую хибару под санчасть. Деревьев было вырублено от силы с десяток…
…Спустя годы, через знакомых, я узнал, что эта сказка стала сказкой с плохим концом для Андрюшкиной мамы. Она выкупила эту дачу, а для этого мудрила с несуществующими детьми: что –то приписывала по бухгалтерии… Не разбираюсь я в этом. Но в итоге уехала на шесть лет значительно дальше, чем эта выездная дача, от Москвы. Но я это не в укор. Сейчас-то вот на особняки в Подмосковье взглянешь: работай Суды и Прокуратура в полном соответствии с законами — Колыма и Магадан в рабочей силе лет десять, а то и двадцать недостатка испытывать не будут…
Нам с Андрюшкой в полное пользование был предоставлен летний домик сразу за забором «дачи» (уж не знаю, относился он к этой территории или нет?) Маленький предбанник, комната метров десять, две кровати, две тумбочки, шкаф… А чего нам еще мальчишкам тогда нужно было?
Мы приехали на электричке ближе к вечеру. Туда-сюда, пока детсадовский грузовик привез вместе с остальным и наше барахло ( в том числе и самое ценное – велосипеды. Не какая-нибудь там ерунда, а внедорожники(!): «Украина». Как сейчас помню, у Андрюшки был черного цвета, у меня — зеленого).
Пока распаковались, пока растолкали вещи по ящикам, стемнело….
— Ну что, мужички, — что мне всегда нравилось в Андрюшкиной маме — ее всегда со смешинкой глаза и смешинка в голосе. Наверное, добрыми бывают только такие люди. — Так что, мужички, оголодали? Тогда бегите скорее к Анне Семеновне, у нее наверняка что-то осталось.
Анна Семеновна — повариха всего нашего тогдашнего детско-взрослого загона. Сейчас, спустя годы, до сих пор не могу понять, как она умудрялась накормить четыре десятка детей плюс десяток взрослых одна. Завтраком, обедом,ужином. Да еще и полдником ( да, а вот намажьте больше полусотни кусков хлеба повидлом, предварительно этот хлеб разрезав на ломти) И всегда (всегда!) ее посуда блестела девственной магазинной предпродажной чистотой… Когда она успевала все? Ведь помощников у нее не было….
12.
Через маленькую калитку мы вышли на территорию «детсада» и пошли на кухню. Не знаю как Андрюшка, а у меня в животе кишка кишку догоняла. Мысленно я уже не только съел всё, чтобы не положили бы мне
в тарелку — я ее уже всю подтер корочкой хлеба… Мягкой хрустящей корочкой хлеба, которая вместе с подливой просто тает во рту…
Андрюшка так двинул мне локтем под ребра, что у меня перехватило дыхание.
— Ты что, сдурел? — схватился я за ушибленное и тут же забыл про боль.
Кухня — это звучало гордо. В действительности, называть так наспех сколоченное из досок сооружение с печкой внутри, язык бы не повернулся бы.
— А вот и мальчики, — расплылась при нашем появлении дородная хозяйка этого хозяйства Анна Семеновна. — Кушать будете, или так, перекусите слегка?
Андрюшка мотнул головой — понимай, как хочешь: ни да, ни нет. Я тоже буркнул что-то невразумительное. В итоге перед нами, на вкопанном перед кухней столе появились через минуту два стакана чая и бутерброды с вареной сгущенкой…
А причиной нашего внезапного отупения — два уже сидящих едока за столом. Два очаровательных едока. Одна постарше , черненькая с длинными, чуть ли не до пояса волосами. И смотрит на нас, словно шилом насквозь тыкает. Другая, глаз не поднимает, уперлась в свой стакан чая. И почему-то вся красная стала вдруг, как рак…Помоложе.
Мы сели на скамейку. Андрюшке спасибо. Инициативу взял в свои руки.
— А чего, девчонки, давайте знакомиться . Все равно нам все лето вместе быть… Я — Андрюшка. Это — Сашка.
Эффект от предложения оказался совершенно непредсказуемым. Прыснула смехом та, что не поднимала глаз, потом фыркнула та, что постарше.
Мы переглянулись с Андрюшкой непонимающе: обидеться и уйти?. Но смешинки уже заползали в горло. Сначала я растянул губы на всю возможную для меня ширину улыбки. Тут и Андрюшка хохотнул. И скоро все четверо мы закатывались так, словно нас кто щекотал под мышками. Даже Анна Семеновна вышла со своего поста, с кухни, хотела что-то сказать укоризненно… Потом махнула рукой, и снова скрылась за дверью кухни…
Понемногу мы успокоились изредка пофыркивая ( и чего такое на нас нашло, а?) Но это сбросило изначальный напряг. Мы сидели друг напротив друга, улыбаясь. С ощущением, словно давно уже знакомы друг
13.
с другом. Смех, пришедший неоткуда и неизвестно почему, снял какую-то невидимую преграду между нами…
— Лена, — сказала Ленка, широко улыбаясь.
— А я Ира, — чуть смущенно назвала себя ее подруга. — У меня мама здесь методист. Ну, праздники организует, хором детей учит петь…
— Ирка на баяне играет, умеет, — встряла Ленка…
— А я …, — начал было Андрюшка
— А мы знаем, — перебила Ленка. — Твоя мать — директор детсада
— Угу… А это — Сашка, — мотнул он головой в мою сторону…
БУДНИ
Лето…
Этому времени года было абсолютно наплевать.
Наплевать на осложнившиеся тогда международные отношения. На брызгание слюной на международном уровне. На разделяющиеся боеголовки, что Штаты нацелили на нас, а мы, естественно, на них ..
Лето не отвлекалось на такие мелочи. Оно работало по издревле сложившейся схеме. То есть, щедро, не скупясь , плескалось солнцем в запруде рядом с нашей выездной дачей. Изредка погромыхивало грозой. И, если не лентяй, одаривало немеренно земляникой, черникой, грибами и другими своими дарами…
А мы ( вот ведь дураки ) воспринимали все это как должное, абсолютно не испытывая чувства благодарности за эти щедрые дары.
Хотя я может быть слишком строг к самому себе и своим одногодкам: в том возрасте все, что окружает тебя — воспринимается как само собой разумеющееся. Не загружены подростковые головы мыслями о прекрасном — не до этого. Другие мысли в голове…Солнце, тепло, можно искупаться — так это лето. А когда снег и холодно — это зима. Чего заморачиваться?
Мы и не заморачивались. По полной пользовали все то, что щедро отмерила нам природа.
Плюс, дополняя.
Рядом с кухней родители детсадовских детей, перед заездом, вырыли яму два на пять метров и глубиной в три метра. Залили водой по края — что-то такое для пожарной безопасности. Мы с Андрюшкой сразу взяли его под прицел. Карасики, которых ловили в запруде, уж очень мелковаты были: ни на
14
уху, ни на жарку. И вот мы решили , все что наловили выпускать в этот пруд — к концу лета подрастут, мол….
Двадцати метровый одноэтажный барак, где жили детсадовские дети , мы тоже не оставили без внимания. Не сам барак — его чердак ( почему же в этом возрасте так хочется оборудовать штаб?) Лестница была , правда коротковата, не дотягивала до чердачного окна. Но мы нашли выход: привязали канат. С последней ступеньки лестницы, чуть подтянувшись на этом канате, оказываешься на чердаке… Тьфу, в штабе
По первому разу страшновато, правда. Но раз десять туда-сюда, и уже себя чувствуешь Тарзаном…
Видео
Рассказы