— Я оставлю тебе адрес. — Она устроилась на моём животе, рассматривая моё лицо. — Ты, как кончится контракт, приезжай. Я буду скучать. У меня не было такого вот мужчины.
— Сексуального монстра? — Я усмехнулся.
— Нет, правда. — Она засуетилась. — Правда. Приезжай. Будем жить.
— Конечно, будем жить! — Я улыбнулся, притянул к себе. — Регулярно.
— Ой! — Она захихикала от моих губ уже обхвативших её грудь. — Щекотно!
— А что ещё будет? — Я дурашливо изумился, опрокидывая её на спину. До восемнадцати лет Елизавете ещё два года. И эта два года мне сидеть в этой стране безвылазно. Куда бы я не сунулся, везде были бы вопросы. Ребёнок-то несовершеннолетний. В Африке бы на это закрыли бы глаза, а вот в Европе или России — вряд ли. Я подожду до восемнадцати лет. Подожду. Зажму зубы, завяжу на узел и подожду. Я же не педофил!?
Возвращался я на базу в спокойном и умиротворённом состоянии. Даже изменение маршрута не очень взволновало меня. Покрутившись где-то между гор, вертолёт неожиданно для меня приземлился на совершенно незнакомой площадке.
— На базу было совершено нападение. — Мужчина в камуфляже говорил быстро, не заботясь понимают ли его или нет. — Всех эвакуировали. Вам следует отправиться к ним. Там конвой. — И уже к своим. — Грузите раненых! — Вот так я попал в то, к чему меня готовили в ВДВ — в зону боевых действий.
Конвой тащился по джунглям, проскакивая небольшие рощицы, пробивая широкие просторы равнин заполненных травой чуть выше пояса. Самой опасной для нас травой. В такой траве можно легко спрятаться, а потом только выныриваешь и можно даже не прицельно стрелять. Если в засаде больше десяти человек. А африканцы, как правило, любят массовость. Или просто их слишком много? Но как бы то ни было, я сидел внутри колёсного бронетранспортёра, наматывающего африканский материк на колёса. Парень из России, уклонившийся от разговоров, вместе с тем, посадил рядом с собой, сказав только одну фразу «тут безопасней». Кроме безопасней, отсюда открывался красивый вид через стёкла. На одной из развилок конвой встал, встретив другую колонну. В ней были раненные. Я тут же вызвался вылезть из металлической коробки и сесть сверху «на броню». На меня посмотрели как на дурака, молча отвели к другой машине, сунули бронежилет, каску. Русский легионер, как бы походя, проходя мимо, сунул в кузов калаш с двумя магазинами. Спасибо дружище. И ничего, что автомат венгерский, а патроны китайские. Главное, это не пистолет. Но всё обошлось.
На въезде в лагерь нас осмотрели, сняли с меня бронежилет, каску, сказав что-то вроде уж больно прыткий я, пустили внутрь. Неся на плече сумку, сползающий автомат, я пробирался через небольшую толпу встречавших этот конвой. Такой интернационал на территории военного лагеря французских легионеров. И среди этого пёстрого, по-африкански красочного буйства красок, эмоций, васильковое пятно рванулось ко мне, раскинув руки.
Она прыгнула на меня, обвила ногами, руками, зарылась лицом мне в шею, что-то быстро бормоча. Трудно различимое, страстное, уводящее в совершенно другие дали твои мозги, твои ощущения, твой член.
— Я так боялась за тебя! — Это она шептала на ухо, уже когда я вышел из толпы с ней на руках. — Я так боялась! Так боялась! Опять потерять. Нет.
— Живой. Ничего не случилось. У вас-то как было? — Я поставил её на землю, поцеловал в губы. Какие они сладкие! Сочные, сладкие губы юности.
— У нас всё в порядке. — Она прикрывала рот пальцами, трогая только что поцелованные губы. — Рахиль, я в одной палатке. Пошли! — И чуть отойдя. — Поцелуй меня ещё раз?
— В губы? — Она отклонилась в сторону, не давая мне целовать щеку. — Ты хочешь в губы?
— Да. Как только что. — Она подтянулась на цыпочки. — В губы.
— Хорошо! — Я приобнял за плечи, ласково поцеловал в губы. Простой поцелуй, без сексуальных игр, касание мягкими, нежными губами других губ. — Так?
— Ты вернулся. — Она прижалась ко мне и не отпускала, пока мы не вошли в палатку, где на койке сидела Рахиль.
— О! — Рахиль поднялась, обняла меня, поцеловала. — Как же ты узнала, что он едет? Она прям за десять минут стала говорить, что ты скоро тут будешь. Приедёшь. И пошла встречать.
— Чудо. — Я поцеловал Рахиль. — Давайте расскажите, что произошло. — Автомат встал к коробке выполнявшей роль тумбочки. — Тут пока меня не было, столько всего произошло.
Вечером, поев в столовой лагеря, мы завалились спать. Сдвинули, кровати, соорудив один большой лежак, и рухнули на него. Елиз заснула быстро, скрутившись под своим одеялом клубочком, мы с Рахиль лежали, обнявшись, под другим одеялом, тихо шепча друг другу на ухо. Не хотелось будить девочку, к тому же некоторые слова она не должна была слышать.
— Знаешь, я беременна. — Рахиль поцеловала меня за ухом. — Ты когда последний раз поехал по своим площадкам, мы с Клаусом ходили к тому озеру. И там мы на таком дереве...
— Знаю, ветки у него как корни — на землю опираются?
— Да, там. — Она вздохнула. — Я так рада.
— А он знает?
Видео
Рассказы