Гостья из прошлого

Все, блин, приплыли… Слышали выражение «как гром среди ясного неба»? Сообщение от родителей, о том, что в воскресенье приедет давняя подруга семьи, стало грозовым раскатом на безоблачном небосводе моих воскресных планов. Прощай чудесная оргия, прощайте молочные Дашкины груди, нежное молодое влагалище, точеные ножки, круглые полушария спортивной попы. Сладострастные крики и стоны? Тоже прощайте. Ведь в гости приедет Елена Николаевна, учительница из затерянного в лесах нашей безграничной родины военного городка, которую я и помнить забыл. Аллилуйя! Черт бы побрал эти путешествия на перекладных.
Субботнее утро приветствовало меня веселым пением птиц и свежим ветром из раскрытого настежь окна. Я же приветствовал его хмурой щетинистой мордой и невеселыми мыслями. Надо вставать. Минуту спустя озорной синий огонек облизывал дно чайника, а в трубке мобильника звучала бодрая мелодия Дашкиного телефона.
- Аллооо.
Отвечает сонный нежный голосок. Непроизвольная улыбка лезет наружу.
- Привет птенчик.
- Привет любимый.
- Ко мне завтра дальние родственники приезжают, давай все на сегодня перенесем? – Частично соврал я.
- Нууууу. – Произносит Даша недовольно и немного обиженно.
- Гнууууу. Не начинай, ты же умница у меня. Жду ровно в семь.
- Я приду.
- Я знаю. Целую тебя.
- И обнимаю. – Слышу, как улыбается Дашка.
- И обнимаю. – Повторяю я. – Пока.
- До вечера!
Свист закипающего чайника оборвал легкое послевкусие наслаждения милым голоском. Улыбка так и осталась на лице, и бьюсь об заклад, выглядело оно сейчас мечтательно и глупо. И что, в самом деле, так завелся? С чашкой золотистого китайского чая я вышел на балкон. Убаюкивающе шелестла листва многочисленных берез. Солнце, пока еще не слишком настойчиво, начинало разогревать все, что попадется под руку-лучик. Во дворе никого. Вот оно, детство двадцать первого века. Каникулы у плоских мониторов. Вспомнились веселые постперестроечные годы: игры в банки, вышибалы, казаки-разбойники, ножички, постройки шалашей, лазанье по крышам домов, коллекционирование вкладышей от жевательных резинок, кассетные магнитофоны, походы в гости друг к другу без предупреждений и звонков… От ярких образов даже дыхание перехватило.
Охваченный трепетным чувством ностальгии, я достал старый альбом с фотографиями, изрядно успевший запылиться за последние годы. Черно-белые фотографии с запечатленными на них вечно молодыми бабушками и дедушками, свадьба родителей, мелкий я в коляске, мелкий я на игрушечном коне, мелкий я на руках какой-то девушки… Елена Николаевна? Да быть не может. Много лет прошло с тех пор, но вот что-то совсем не отложилось в памяти, какой аппетитной самочкой она была. Я листал альбом дальше, выискивая только ее фото. Покатые бедра и изящные лодыжки, тонкая талия и аккуратные холмики грудей. И пусть этого не было видно, но я уверен, что ее сосочки в момент возбуждения торчали дерзко и чувственно. Большие серо-голубые глаза на милом личике притягивали взгляд магнитом. Ладони мои вспотели, кровь приливала к набухающему члену.
Фух, наваждение какое-то. Я закрыл альбом и одним глотком допил уже остывший чай. Голова была тяжелой. Все мысли странным образом перепутались и конвульсивно содрогались под бой барабанов в моих висках. Я включил ноутбук, чтобы отвлечься, а заодно и сделать часть работы на понедельник. Выходные – так с пользой. Отдохнем после.
Иногда я жалею, что люблю свою работу. Вынужденный перерыв мне устроил звонок друга. Часы показывали 17:32. И сразу о себе дал знать голодный живот. Закинувшись наскоро вчерашней едой, направился в ванную, привести себя в надлежащий для сегодняшнего вечера вид. Одновременно с последним движением бритвы по возбужденному, идеально гладкому, стволу, раздался дверной звонок. Дашка как всегда в своем репертуаре. Я давно уже понял, что ей неважно, когда приходить, главное, чтобы не вовремя. В костюме Адама направился к двери, предвкушая удивленное девичье лицо. Болт раздулся еще больше, тоже видимо предвкушал что-то свое. Приняв позу Аполлона, я открыл дверь, задумчиво глядя в левый верхний угол. Улыбка поползла, когда представил, как отвисла Дашкина челюсть. Судя по затянувшейся паузе, не слабо. Неторопливо перевел взгляд на свою девочку.
Огромные серо-голубые глаза ошарашенно смотрели на меня, то и дело соскальзывая по груди вниз, туда, где гордо торчал возбужденный ствол. Финиш! Я резко захлопнул дверь перед носом шокированной Елены Николаевны. Как так вообще? Воскресенье наступило в субботу? Галлюцинации? Я посмотрел в глазок – стоит, не шевелится. Быстро обернувшись полотенцем, красный как рак, поплелся к двери. Даже болт как-то поник. Открыл, глядя в пол. Усилием воли заставил себя поднять глаза. Гостья моя, покрытая пунцовой краской, опустила прекрасные глаза, и всем своим видом показывала, как ей неудобно.
- Здравствуйте, Елена Николаевна.
- Здравствуй… Медвежонок. – С трудом выдавила она.
Черт! Я готов был провалиться на месте. «Медвежонок». Взрывом из прошлого полыхнуло в голове это слово. «Медвежонок». Передо мной стояла стройная девушка с яркими светлыми глазами. Я с силой зажмурил глаза. Открыл. Девушка исчезла, осталась женщина с лицом цвета спелого помидора.
- Ты ппрости, что ттак пполучилось, я ттелеграмму дать не успела… - Мямлила она с порога.
- Входите, Елена Николаевна, входите!
Я взял ее тяжелые сумки и занес внутрь, женщина робко следовала за мной. Скинув легкие босоножки, она застыла в прихожей, теребя в руках что-то бумажное.
- Елена Николаевна, я ждал… не вас. Вы не виноваты в сложившейся ситуации. – Аккуратно выбирал я слова. – И если Вы не против… Давайте забудем о ней?
Видно было, как камень упал с плеч женщины. Она добро улыбнулась и уже спокойнее посмотрела на меня.
- Давай. Медвежонок… - Она осеклась. – Миша, можно воспользоваться душем?
- Конечно. Чувствуйте себя как дома. – Неестественно произнес я шаблонную фразу.
Но Елену Николаевну мой ответ устроил. Она достала из сумки необходимые вещи и, простодушно улыбнувшись мне, скрылась за дверью ванной.
Только сейчас я осознал до конца, что произошло. Чувство стыда жгло изнутри. К нему примешивались злость и разочарование, от того, что чудесный секс с моим ангелочком в эти выходные окончательно накрылся крупным влагалищем. Я набрал Дашкин номер.
- Ты еще дома?.. Не приходи.. Нет.. Да.. Родственники раньше приехали.. Потом все объясню, в понедельник.. Пока.
Отложив в сторону телефон, я уткнулся в ладони, пытаясь переварить все и сообразить, как поступать дальше. За дверью ванной шумела вода, и мне представилось вдруг, как разбиваются тонкие струйки воды о юное тело светлоглазой девушки. Касаются чувствительной груди, сбегают по спортивному животику и, нежно лаская бедра своим мокрым языком, исчезают в бесконечных путях городских коммуникаций.
Безумие какое-то. Я вскочил и быстро зашагал по комнате. Снова налился силой беспокойный болт, которому ничего не светило на этих выходных. Лучик света пробивался сквозь маленькую щель, прилегающую к коробке недавно установленной двери. Гулко ухнуло сердце в груди, опередив осознанное желание подсмотреть за женщиной. Осторожно ступая на цыпочках, я приближался к заветной щелке, совсем позабыв как дышать. Ощущая себя первоклассником перед дверью женской раздевалки, прислонился щекой к стене и, выбрав нужный угол, увидел тело Елены Николаевны.
Хорошо развитые спортивные бедра обросли легким жирком, отложился он и на тонкой талии. Небольшая грудь стала гораздо крупнее с годами, немудрено после двух детей. Аккуратные розовые соски припухли и просто излучали неприкрытую сексуальность. Все это в совокупности выглядело чертовски женственно и привлекательно. Елена Николаевна растирала свое тело гелем для душа, плавно скользя руками, едва заметно стискивая грудь, когда руки пробегали по ней. Серо-голубые глаза ее сомкнулись под тяжестью наслаждения чудесным моментом. По внутренней стороне бедер, вниз и вверх, задерживаясь в области покрытой тонкими кудрявыми волосками промежности, бегали непоседы-пальцы. Елена Николаевна опустилась на корточки и откинула голову. Рука ее активно намыливала кучерявую киску. Женщина вся как-то напряглась, губы ее открылись буквой «О», а сквозь тонкую кожу шеи стали видны маленькие венки.
«Черт, да она же мастурбирует!» От этой мысли меня бросило в жар. Взрослая, 40-летняя, женщина дрочит в моей ванной, и не было никаких сомнений, о ком она думает в этот момент. Я, как заколдованный, наблюдал за ее живой мимикой. Вот выгибается от яркого оргазма спина, лицо и шея напрягаются еще больше и тихое «ааааа» срывается с ее губ, тут же прикрытых стеснительной рукой. Я отошел от стены. Внутри все клокотало, будто оргазм сейчас испытал я, а не Елена Николаевна. Член окаменел и сладко ныл. Ужасно хотелось передернуть. Я зашел в комнату и, придавив болт резинкой трусов, чтобы не долбить им по полу, сделал сотку отжиманий. Полегчало…
Елена Николаевна, раскрасневшаяся после душа, впорхнула в комнату щебечущей пташкой. Я перевел свой взгляд с точки, в которую пялился последние 10 минут, на нее. Глаза женщины сияли, на губах блуждала игривая улыбка, мокрые кончики пышных медных волос касались ее плеч. Белый махровый халат до колен стягивался широким пояском, и каждый шаг обнажал маленький кусочек ее аппетитных бедер. Она потрепала меня по коротким волосам.
- Пошли ужин готовить, Медвежонок.
И мягко касаясь пола босыми ногами, отправилась на кухню.
Приготовление заняло добрых полтора часа времени. Но, стоит признать, что мой обычно скудный, обеденный стол, теперь выглядел не хуже ресторанного. Не возникало сомнений, что это было одно из любимых занятий Елены Николаевны.
- Кушать подано. – Сказала она с интонацией героя фильма «Джентельмены удачи». – Садитесь жрать, пожалуйста.
Глядя на все это великолепие, я вдруг понял, что хочу не есть, а именно «жрать». И глядя, как куски запеченной курицы исчезают с космической скоростью, Елена Николаевна лишь мило улыбалась, медленно пережевывая аккуратные порции.
- У меня есть вино, не хочешь? – Спросила она, и, как-то смутившись, добавила. – Хорошее, Крымское…
- Спасибо, я – пас. Предпочитаю чай.
- А я выпью немного, если ты не против.
- Елена Николаевна, мы же договорились – Вы чувствуете себя как дома.
Мне было жутко неудобно от того, что взрослый человек, совсем не посторонний, постоянно спрашивает у меня разрешения по всяким мелочам.
- Конечно, прости. Слово хозяина – закон. – Шутливо сказала она.
«Слово хозяина – закон». Эхом отзывалась в моей голове фраза. «Закон», «закон», «закон»… Елена Николаевна отправилась искать вино. В шортах опять заворочался беспокойный зверь, быстро набирая силу, и спустя пару секунд уже предательски выпирал сквозь тонкую материю.
Я встал, чтобы заварить чай. Вру, встал, чтобы скрыть адский стояк. Елена Николаевна вернулась и села за стол, ожидая, когда я смогу к ней присоединиться. Давно уже заварился чай, а непослушный сосед в штанах и не думал опускаться. Срочно нужно было что-то делать. Тянуть дальше это представление было глупо. Я резко повернулся и камнем упал на стул, наблюдая за взглядом женщины, который таки скользнул на один миг по моему паху. Она тут же отвела глаза в сторону.