Зарисовка из прошлого

«В конце концов, главное в жизни — это сама жизнь». (Т. Драйзер)

Давно это было. Работал я тогда на крупном заводе, в отделе маркетинга. Расцвет перестройки, рыночная экономика, рынки сбыта, в общем, все дела. В командировках бывал частенько, всякое там случалось. Да вот только дома меня ждала меня женушка. Ох, и звезда была. Таких еще поискать надо. В кабак сходить просто так и то не удавалось, вечно на нее кто-то падал. Такое ощущение, что она к себе магнитом притягивала, ни один мужик мимо пройти не мог. Да и стоила она того. И во внешности, и в уме, и в умении себя подать, да и что греха таить — в сексе ей равных не было. Как говорят, редкое сочетание красоты и ума — это коротко о ней. Как известно, у мужика две головы — когда вторая стоит, первая не работает.

Самое развязное время для нас было лето. Сына к бабушке, на дачу, а сами — в разнос. Дома она ходила либо голышом, либо в коротком шелковом халатике на голое тело. Гладит она мне, бывало, рубашку по утру, а халатик так небрежно на спинке поднят. Или кофе на кухне подает — за кружкой потянется, а попка ее вот она — перед глазами. То ли на работу валить, то ли прямо на кухне на стол ее уложить. Вот и летел я вечером домой сломя голову, зная, что эта попка сейчас перед моим носом хоть прям в прихожей окажется. Любили не любили, но трахались от души. Это она точно любила. Да еще и мало все время было.

Так вот, собираюсь я как-то в очередную командировку, деньги карман тянут, ну и решили мы с коллегой по работе слегка нас обоих проводить. Звоню своей, чтобы стол собрала. А коллегу Натальей зовут. Да моя знала всех моих сослуживцев. Не раз отрывались шумной компанией. В общем, после работы к Наталье на полчаса, она сумку собрала, и к нам. Самолет-то в шесть утра. Все равно в два часа ночи машина придет забирать, какая разница, по какому адресу машину гонять. По дороге пивом затарились. Моя встречает в прихожей. Халатик чуть длиннее обычного. Но под ним точно ничего, это я наметанным глазом вижу.

Стол собрала легкий, так слегка — салатики, сыр, колбаска. Да под пиво ничего и не надо. Сидим мы так мило, разговоры ведём, а моя чего-то на пивко налегает. А ведь не пьёт почти, так, если чуть-чуть меня поддержать. А тут, то ли шлея под хвост попала, то ли настроение кто днем испортил. Короче, съезжать она начала.

Проигрыватель у нас тогда был для пластинок виниловых. Я пока в Москве учился, пачками эти пластинки возил. В нашей провинции они дефицитом были. Коллекция была нехилая. Это сейчас всё в интернете найти можно. А тогда «Белый альбом» «Битлов» такие бабки стоил. А у нас был! Правда, вот его как раз моей благоверной кто-то из поклонников подарил. Гордилась она этим жутко!

Так вот. Достает она пластинку, маленькую. Были такие — одна песня на одной стороне, вторая — на другой. И заводит проигрыватель. \

«Комната с балконом и окном светла сейчас,

Чиста, как день, который вместе видел нас

В последний раз...»

Наталья оживилась. Девки мои танцевать пошли. О, Боже. Что это был за танец! Обе одного немаленького роста, но моя-то худышка, плоская и длинная, а Наталья женственная, с округлыми бедрами и пышной грудью. Они то сплетались в единое целое, то расходились на расстояние вытянутых рук. Переплетая пальцы на руках и соприкасаясь бедрами, кружили по комнате, заполняя собой все свободное пространство. Моя льнула к разгоряченному женскому телу, прижималась, выгибалась и снова отплывала вдаль. Наталья тискала ее уже откровенно, то прижимая, то отталкивая. По комнате неуловимо распространялся запах возбужденного женского тела, похоти, желания... Воронкой расходился запах секса.

Не в силах смотреть на это спокойно, я рванул на кухню за очередной порцией пива. У окна закурил.

«Нет, я не жду тебя, но знай, что я любила

В последний раз, в последний раз...», — донеслось из комнаты.

Пластинка зашипела, рычаг с иглой плавно встал на место. В комнате слышалась только тишина. Сделал последнюю затяжку и потушил сигарету. С тремя бутылками пива пошел в комнату. И... застыл на пороге. Картина перед моими глазами унесла бы кого угодно.

Моя благоверная полулежала на диване, закрыв глаза, раскинув длинные ноги в стороны. Халатик разошелся и держался где-то на локтях. Вся ее прелесть была раскрыта напоказ. Рядом, чуть сбоку стояла Наталья. Одной ладонью она сжимала маленькую грудку моей женушки, крепко зажав средним и безымянным пальцем сосок, который набух и выпячивался вперед. Второй рукой, тремя пальцами она орудовала в маленькой пизденке моей девочки, насаживая ее резкими толчками на свою руку. Моя стонала, губы слегка приоткрыты. А на пальцах Натальи я увидел полупрозрачную вязкую жидкость, которая вытекала из такой милой мне дырочки. Я застыл в дверях, не зная, что делать. Наталья, кажется, заметила мое появление, но при этом только ускорила темп. И вот я увидел, как мышцы бедер моей девочки напряглись, она характерно вздохнула. Уж я-то знал, что это означает. Ее попка начала двигаться вперед и назад все сильнее и быстрее. Вот сейчас мышцы ее влагалища сожмутся, резко, без предупреждения... Она кончала. Короткий крик, и девочка полностью втянула в себя пальцы, так безжалостно трахавшие ее. И мелкая дрожь прокатилась по телу моей супруги, она затихла, расслабилась, вздрогнув еще раз напоследок. А на раскрытой ладони ее партнерши я увидел целую лужицу той самой полупрозрачной, вязкой жидкости.

Наталья неспешно вынула пальцы и, стараясь не проливать, поднесла руку ко рту моей благоверной. Не открывая глаз, она как-то ощутила это движение и, открыв ротик, нежно облизала каждый пальчик, а потом и всю ладонь своей партнерши.

Тут я не выдержал:

— Девки, вы чё, охуели?

— Да ладно тебе, скажи еще, что ты ее ревнуешь.

А моя лишь сладко мурлыкнула, сложилась на бок на диване, поджав ноги к подбородку, и, кажется, уснула. Наталья прикрыла ее халатиком.

— А ничего у тебя кукла, — демонстративно облизывая свою ладонь, произнесла Наталья, — одолжишь как-нибудь на прокат?

Сказать, что был в шоке — не сказать ничего. Молча, открыл бутылку и залпом выпил половину прямо из горла. Принес небольшую подушку и покрывало. Вдвоем мы уложили мою благоверную поудобнее. Через полчаса пришла машина. Мы с Натальей двинули в аэропорт. Поспали только в самолете.

В командировке, естественно, ничего не произошло. После наших проводов на Наталью я смотрел совсем другими глазами. А через неделю дома меня встретила, как ни в чем не бывало, моя дорогая женушка. Уделала меня ночью, как Бог черепаху. То ли от чувства вины, то ли с голодухи. На вопрос, помнит ли она, что вытворяла тем вечером, она невинно ответила: «Ой, я так напилась, ничего не помню. Проснулась на диване, вас уже не было. Ну, тебя на фиг, с твоим пивом».

Вот так бывает, иногда...