Почётная обязанность

Гуляли мы как-то с коллективом. Неважно, по какому поводу. Гулянку организовали на турбазе. Это подразумевается, что база для туристов. А в натуре на базе туристами и не пахнет. В нас от туристов только лишь то, что мы на природе водку пьём. Организовали застолье на берегу пруда. Там стоят столики, лавочки и даже навесы на случай дождя. Женщины на стол накрывают, мужики шашлыком занялись. Всё готово. Шеф, по праву руководителя, поднял первый тост.

- Ну, за выезд на природу и за нас!

Тост ничем не хуже прочих. Выпили. Дружно зачавкали всем, что было на столе. Второй тост произнесла зам шефа:

- За любовь!

Женщина, что с неё взять. Но и этот тост прошёл на ура. А потом тосты следовали один за другим. Лица у всех раскраснелись. От солнца, наверное. Жарко же. Еда уже не лезла. Как и водка. Хотя некоторые умудрялись продолжать питие и на такой жаре. Крепкие попались, стойкие, закалённые. Кто-то предложил срочно искупаться с целью охладить организмы. Предложение было принято на ура. Женщины метнулись в помещение турбазы, где все были распределены по комнатам. Собрались на все выходные.

А оттуда вышли раскрасавицами в купальничках разных фасонов и расцветок. Все надели откровенные наряды, даже те, кому можно было бы и поскромнее что-нибудь надеть. Ну да это их дела. Кто во что горазд, как говорится. Кусочки ткани на тонких верёвочках обтягивали телеса. Некоторые лифчики прятали женские грудки, из некоторых груди просто выпирали и казалось, что ещё немного и они вывалятся, упадут на траву и куда-нибудь закатятся. Попробуй потом найти. А потому возникало желание эти груди придержать заранее, до того, как они упадут. Трусики, точнее их подобие, обтягивали попки, попы и даже задницы разных форм и размеров.

Вот где разгул плоти. Все с визгом и криком понеслись к воде и ввалились в неё с грацией бегемотиков. Прудишко, до этого не видевший такого напора, выплеснулся из берегов и схлынул назад, оставив на берегу несколько мелких рыбёшек. А народ не обращал на это внимание, народ развлекался. С визгом и писком плескались, кто-то плыл, кто-то имитировал плаванье, баламутя воду и поднимая муть со дна. Кто-то просто окунался. Часть народа начала играть в догонялки, с визгом и писком хватаясь за разные части тел. Почему-то получалось ухватиться за самое интимное. Женщины верещали, но никакого противодействия не оказывали.

И сами успевали ухватить мужчин за срамные места. Короче, праздник плоти. Но до конечного градуса народ ещё не дошёл. А потому парочки никуда не удалялись и никто не терялся в редких кустиках. Хотя создать эти парочки было довольно проблематично. Женская часть преобладала над мужской и потому борьба за внимание мужчин была нешуточной. Думается, что именно этим можно объяснить то, что женщины позволяли мужчинам хвататься за различные, по большей части самые аппетитные части тел. А если принять во внимание, что самой молодой было уже около тридцати, то ясно было, что мужикам сегодня отдыхать не придётся.

Искупавшись, почуял волчий аппетит. Быстренько метнулся к столам и схватил порцию остывшего шашлыка, начал пожирать его, давясь и запивая тёплым пивом. Фу, гадость, но ничего более подходящего под рукой не было. За спиной услышал голос замши.

- Володенька, ты мне не поможешь?

Обернулся. На меня смотрели чуть пьяненькие глаза женщины лет сорока, обладательницы довольно пышного тела, впрочем без особых излишеств. Зам шефа - это вам не кусок халвы. Чуть не сказал грубо.

- С удовольствием, Марина Викторовна. Долг мужчины - рыцаря, а я смело отношу себя к таковым, помогать прекрасным дамам.

Замша замахала рукой, вторая почему-то была прижата к груди, заулыбалась, показав прекрасно сохранившиеся зубы.

- Володя, мы же не на работе. Здесь можно по-простому. Просто Марина.

Ух ты, почти что "Просто Мария". А продолжение будет? Впрочем дело прежде всего.

- А в чём проблема, Марина Вик, простите, просто Марина?

Она повернулась спиной. Да, проблема. Верёвочка, просто обязанная поддерживать сие изделие на мощной груди просто Марины, наглым образом оторвалась. Вот почему замша придерживала рукой свои груди. Кстати, прекрасной формы и нормального размера, в отличии от некоторых коров с выменем вместо титек.

- Вот, беда какая. Развязалось, а сама я завязать не могу. Ты мне поможешь?

- Марина Ви э-э Марина, это не развязалось. Лямочка просто оторвалась.

На лице просто Марины отразилось такое отчаяние, что прирождённый рыцарь просто не в силах был не придумать что-то для облегчения трудного положения дамы. Хотя и не падало мне на голову яблоко по причине отсутствия в округе яблонь, не кричал я "Эврика!", потому что не сидел в ванне, но идея уже посетила мою, безо всякого сомнения, умную голову. Быстро накинул на плечи Марины свою рубашку, самолично застегнул пуговицы и препроводил в номера. Тьфу ты, в комнату на турбазе, в которой Марина квартировала одна. Всё же зам. По дороге поинтересовался, есть ли у неё в комнате нитки и иголка. Ах, нет. Придётся попросить у администратора.

Остановившись у стола администратора, осматривающей нас подозрительным взглядом вертухая со стажем, попросили у неё субсидировать нас нитками и иголкой, в паре слов пояснив о несчастье, постигшем бедную женщину. Взгляд потомка Цербера потеплел. Не за блудом идут в комнаты, а то тьфу, насмотрелась здесь на таких, по делу. И молодой человек какой обходительный, какой внимательный. Рубашку вон пожертвовал.

Получив просимое, зашли в комнату. Марина вытянула лифчик из-под рубашки, села на кровать и начала пришивать лямочку-бретелечку. Верхние пуговицы рубашки остались расстёгнутыми и в распахе зазывно белела грудь. Иногда, когда Марина особо старательно наклонялась, показывался даже розовый сосок. Терпеть такое, да на не совсем трезвую голову. И в этой голове, слегка затуманенной алкогольными парами, замелькали картинки весьма фривольного содержания, заканчивающиеся видом двух полностью обнажённых тел, одно из которых принадлежало замше, а второе, естественно, почти что рыцарю. А Марина меж тем закончила с шитьём.

- Ну вот, можно и надевать!

Произнеся это, Марина машинально распахнула рубашку и тут же ахнула, заалев лицом. Совсем забыла, что в комнате не одна. Поздно. Рубашка уже сползла с плеч, полностью обнажив грудь. Прекрасную, кстати. И пока замша соображала, какие действия предпринять дальше, Володенька, то есть я, уже стоял перед нею на коленях и страстно целовал эти прекрасные груди. Марина отталкивала нахала. Только вот получалось это не совсем нормально. То есть она старалась, но вместо того, чтобы оттолкнуть, прижимала к себе. Или это у женщин тактика такая: прижать посильнее покусившегося на женскую честь нахала, пусть задохнётся от удовольствия.

А через совсем короткий промежуток времени Марина уже лежала на кровати и отвечала на поцелуи кавалера. А я, стоя перед кроватью на коленях, целовал губы, шею, груди, живот. К трусам пока не лез. Женщина должна созреть сама. И она созрела. решив, видимо, что такая синица в руках, точнее меж ног, лучше, чем журавль в небе, точнее на другой бабе. Да с учётом преобладания женской части коллектива. Она не оттолкнула руку наглеца, когда он положил её на лобок, не оттолкнула и тогда, когда он начал мять её пирожок. И даже не стала возмущаться, когда он (вот же нахал!) залез ей в трусы. А попа сама приподнялась, дозволяя стянуть трусы без ущерба для их целостности. Вдруг бы порвались. Лифчик же не выдержал. Китайский, скорее всего. И помогала стянуть с наглого гостя, которого, кстати, пригласила сама, трусы. Больше-то на нём ничего не было.