Горящая словно огнём окрапивленная попа жутко саднила. Розги вспороли волдыри от крапивы, ужасный зуд перемешался со жгучей удвоенной болью, почему и невозможно было даже почесать эти места. И сейчас снова лоза начнёт свою жуткую пляску поверх тех же самых вспухших полос! Он уткнулся лицом в пол, и положил руки на затылок, не в силах смотреть как Лиза нарочито медленно перебирает прутья, словно что-то там выбирая.
Розог действительно оставалось не очень много, хоть и хватало на достаточно солидную порку. Выбирать было нечего, всё равно на сей раз прутья переломались бы все. Но Лизе хотелось заставить Олежку помучиться ожиданием начала порки. Она прекрасно видела как нервно подёргивается кожа на его спине, как конвульсивно напрягаются и сжимаются исполосованные ягодицы и подрагивают плечи. Беря прутья один за другим, она резко взмахивала в воздухе каждым, и от этого жуткого посвиста Олежка всякий раз вздрагивал, сжимался и напрягался
Девушка похлопала и пощекотала Олежку по спине кончиком розги.
- Давай-ка подвинься ногами к самой стене. Вон туда. Так будешь меньше брыкаться. Оглох? Или не понял приказа? Ох, кажется придётся после этой - реальной - бани устроить тебе уже другую баню! С лозою вместо веника! Ну же?
Олежка вздёрнулся, обернулся, и пополз назад на животе туда, куда указывала ему концом прута госпожа. Пока не упёрся ступнями в стену. При этом его пятки оказались под широкой скамейкой, и теперь взбрасывать ноги он действительно не мог. Лиза одной ногой наступила ему между лопаток, перенеся на эту ногу более половины своего веса. Погладила Олежку прутом по одной и по другой ягодице, провела им как по струнам смычком, будто предупреждая о начале порки. Он дрогнул, съёжился, и в тот же момент розга с зычным пением впилась в одну половинку его попы, прошлась вдоль неё, от самого бедра и до верха.
Олежка, не выдержав, изогнулся телом и начал извиваться угрём. Лиза наступила на него всем весом, и хлестнула кончиком розги уже с другой стороны по внутренней стороне бедра, оттяжкой прошлась наискосок около самого низа попы. Он подкинулся вверх, нечаянно вскинул ноги, и больно ударился "ахиллесовым сухожилием" об край скамейки снизу.
- Тпр-р-рруу! Это ещё что?! Попортишь скамейку, представляешь что будет с тобой? - прикрикнула Лиза, и сделав паузу, раз за разом нахлестнула его вдоль попы, в сантиметре около самой щели между ягодицами, с одной и с другой стороны. Не взвидя света, Олежка вновь заколотил ногами по полу, и пятками - по нижней плоскости скамейки, действительно рискуя сбить её с креплений, и заходясь душераздирающими воплями.
- Доходит теперь? - Лиза снова пощекотала Олежку кончиком лозы по разрезу между ягодицами и между ногами, по задней стороне яичек, и придавив его ногой покрепче, начала сечь во всю силу.
Стегала она резко, с захлёстами и длинными оттяжками, наносящими просто неистовую боль. Олежка выл, вопил, заходясь прерывистыми рыдающими криками, извивался, но госпожа только сильнее наступала ему на спину ногой. Она явно имела удовольствие, глядя как он корчится от наносимых ею мучений, которые было в её воле прекратить или продолжить. Словно бы проникая в его сознание, представляла, какой дикий вихрь из страха, призрачных надежд на скорое окончание истязаний, и ещё каких там чувств крутится у него в душе. И от этих мыслей у девушки всё сильней намокало в промежности, выделения стекали по бёдрам.
Терпеть уже не было сил. Олежка с ужасом смотрел, что розог ещё оставалось прилично, несколько штук. Гибкие, хорошо размоченные в солёной воде, они держались подолгу, ломались плохо, несмотря на то, как крепко и хлёстко стегала Лиза. Теряя контроль, Олежка иногда готов был взмолиться о пощаде, закричать нечто вроде "Хвааатит! Не нааадо!", но сдерживался в последний миг, зная, что за этим неминуемо последует нехилая добавка, уже хотя бы за то, что без приказа он посмел открыть рот. Ведь ему и так может дополнительно влететь! За крики!
Взяв следующую лозу, Лиза снова встала с другой стороны. Здесь девушка также старалась почаще настегнуть по внутренней стороне бедра, отчего у Олежки после каждого такого удара, прожигающего жидким огнём, темнело в глазах. Когда же наконец всё это закончится? Вытерпеть, казалось, уже нету никакой возможности. Вот-вот он потеряет сознание! Олежка захлёбывался криками, запрокидывал голову и мотал ею.
- А-аа-ай, а-а! А! А! А! А! А-аа-ууёоо! О-ог! Ог! Ог! Ог! Ог! Ооооуу!
Вот хозяйка взяла предпоследнюю лозу. Опять зашла с другой стороны. О-о-оой, впереди ещё одна! На сколько же хватит обоих прутьев? Уже сейчас от боли пропадает сознание! Во всём теле, во всём существе - только боль, обжигающая, жалящая боль!
Сильно наступая на Олежкину спину чтобы тот не катался с боку на бок, Лиза полосовала его раздувшиеся сине-фиолетовые ягодицы, раскладывая багровые, моментально вспухающие полосы. Вот она снова несколько раз сильно вытянула кончиком розги по внутренней стороне бедра, наискосок, почти в самой промежности и в складочке между бедром и ягодицей. Олежка запрыгал на животе, колотя коленями по полу и пятками по нижней части скамейки.
- Больно? - Лиза прошлась по этому же месту ещё пару раз. - А так больно? А вот так? - и прут впился в нежную мякоть между ногами и в самом низу ягодицы.
Несмотря на отнимающие разум мучения, до Олежки дошло, что это она задаёт ему вопрос.
- Больнооо! Больнооо-аа! - завопил он что есть сил.
- То-то же! Хорошенько понял, в чём провинился? Понял? Запомнил? Чтобы больше такого не повторялось! - Лиза нахлестнула несколько раз по одному и тому же месту. Этот вопль "Больноооо", само это слово, которое столь истошно выкрикнул Олежка, в один миг многократно усилило её оргазм. - Хорошо запомнилось? - лоза впилась около и вдоль самой щели между половинками попы.
- Дааа-аа! А-аай! Больна-а-ааа!
- Вот тебе для закрепления! И ещё! Чтобы лучше помнилось!
Розга наконец-то сломалась. Но к удивлению Олежки, госпожа не стала брать последний прут, видимо припасая его для чего-то на будущее, и отпустила измученного Олежку. Сама плюхнулась на скамейку, тяжело и шумно дыша. Прикрыв глаза, стала перебирать, пропуская между пальцами, совершенно намокшие волосы на лобке, поглаживать и почёсывать ладонью набухший клитор, одновременно натирая двумя пальцами в промежности с наружных сторон также набухших, истекающих соками губок. Видимо вспоминая при этом, как корчился и извивался Олежка под ударами лозы.
Полностью прочувствовав в себе удовольствие, девушка ткнула ногой плачуще постанывающего Олежку.
- Долго ещё собрался нежиться? Развалился! Или и это забыл, что приказаний госпожи следует ожидать на коленях? Может быть тебе это также надобно подкрепить? - Лиза сделала движение словно потянулась за розгой. - Двигайся на середину! - и когда он шарахнулся к середине предбанника, она села ему верхом на попу. Коснулась - сначала самыми кончиками свисающих из промежности волос - Олежкиных ягодиц. Щекоча исхлёстанную кожу, несколько раз провела ими вперёд и обратно. Затем еле ощутимо прикоснулась губками, и делая спиральные движения тазобедренной частью, так же прошлась по обоим половинкам. Олежка лишь слегка вздрагивал, то ли от боли, то ли от щекотки. Госпожа опёрлась руками ему на плечи, и садясь всё ниже, и всё сильнее прижимаясь щёлкой к его попе, делая круговые движения, принялась тереться, при толчках вперёд усиливая нажим, и несколько приподнимаясь когда откатывалась взад. Выделения чуть ли не хлынули. Девушка почти что легла на Олежку, тёрлась об его попу лобком и клитором, одновременно прикасаясь к спине сосками, и щекотала ими по плечам и на уровне лопаток.
Сначала Олежка чуть не кричал. Но потёкшие соки вскоре покрыли его ягодицы, размазались, растеклись, и в некоторой степени утолили боль. Теперь он лишь несколько вздрагивал, сжимал и расслаблял ягодицы в такт движениям Лизы, слегка переваливая попу вправо и влево.
Хозяйку это завело. Клитор у неё напрягся так, что его уже можно было бы всунуть в анальное отверстие, пусть и совсем чуть-чуть. Лиза привстала, запустила руку Олежке под живот, дёрнула вверх.
Видео
Рассказы