- О! А если б эта бестолковая корова, его мамочка, увидела, как мы воспитываем её недомерка! Я представляю, что случилось бы с этой шваброй! Только интересно, что б произошло сначала? Обосралась бы, или окончательно тронулась бы умишком? Что сперва? - вдруг опять взорвалась хохотом Марина.
- Удар бы хватил! В ту ж секунду б и окочурилась! - прыснула Вероника.
- Вот отснять бы его телефоном видосик, ну хотя бы и прямо сейчас, когда мы будем проводить воспитательный процесс, вот этим кнутом, и отослать его мамке! Жаль только, что в форме эмэмэски такой длинный ролик не пройдёт! И не представить, что б случилось с этой тупожопой индюшкой! Истерика? Паника? И слов не найти! Как заметалась бы! Как стала б биться об пол, прыгать на стены! Не зная, куда мчаться и что делать! А с её сы́ночки в это время спускают шкуру Сколько было бы вопля и рёву! Ещё побольше чем у него, когда кнут со всей любовью и страстью станет целовать его попошку! Действительно лишилась бы рассудка! - продолжала Марина, всхлипывая от смеха.
Лера, подойдя к Олежке вплотную, толкнула его коленом в грудь, взяла за ошейник и приподняла ему голову.
- Ответь-ка нам честно, эта безмозглая овца, твоя мамашка, раньше часто тебя порола? Или, вообще порола ли хоть раз?
У Олежки всё взвихрилось в душе. Теперь его мучительницы нарочно говорят оскорбления про его маму! Он вскинул взгляд, но уже не тот, постоянно потухший, а даже наоборот, со сверкнувшими огнём глазами. Машинально вобрал в грудь воздуха чтобы ответить достойным образом этим в край распоясовшимся садисткам. Но Лера так тряхнула его за ошейник, что голова у Олежки замоталась как тряпка.
- Та-аак! Ты сейчас вроде как хотел открыть рот? Или нам всем это показалось? Ну-ка расскажи, что ты хочешь вякнуть? К тому ж тебе ещё и что-то не понравилось? Ну? Отвечай! Это приказ! Ника, напомни ему, что приказы госпожей следует исполнять без проволочек!
Плётка обожгла Олежке спину чуть пониже лопаток.
- Нутес-с, что будем делать? Говорить, или освежать память?
- Н-ннетт, г-ггосп-ппожа Лера Н-ннет - от ужаса у него вмиг пересохло во рту, одеревеневший язык перестал слушаться.
- То есть, нам всем одновременно что-то показалось? Такая вот массовая галлюцинация, и причём у всех сразу? И как ты дёрнул башкой, и твой взгляд, кстати, совершенно не соответствующий положению раба. Только за один такой взгляд ты уже должен быть наказан! Хочешь сказать, что этого не было? Как называется отрицание истины? Ну? - Лера с силой потянула Олежку вверх за ошейник, задирая ему голову. - Кажется, это называется ложью? Лжёшь госпожам? Так что же такое ты хотел пискнуть?
- Н-н-ннее Н-ннич-ччег-го, госп-ппожа Лера - начал, заикаясь, выворачиваться Олежка. Ужас просто грохнул на него, раздавил, прошиб изнутри ледяным обвалом. Тут же забылось про грязнейшие оскорбления, со столь мерзким наслаждением произнесённые про его маму. Со всё большей отчётливостью впереди замаячила новая, и далеко неслабая порка.
- Вы поглядите! Он опять продолжает лгать госпожам! Как думаете, - Лера обернулась к девчонкам - сколько ударов заслуживает его задница за столь наглую ложь? - она подняла вверх указательный палец. - Ложь госпожам! Думаю, за такое и по тридцать пять горячих от каждой из нас будет очень снисходительным наказанием? Плюс - этот подскок, ещё столько же!
- Даже щадящим. Иначе пришлось бы и это наказание разносить дня на два. Даже на три. Не выдержал бы бедняжка, боженьке душу бы отдал!
- А он пусть слушается! Будет вести себя как положено, и не будет наказан! А наказания должны осуществляться в полную силу, иначе какой от них толк!
- Он уж стал куда лучше переносить порку. Привыкает! Если в самый первый раз после десятка ударов стальным прутом уже улетал в обморок, то уж на следующий день выносил и с полсотни плетей! А сейчас как? Более сотни! И уже не по одному разу в день! Тренируется!
- Точнее, тренируем!
Олежка пищаще заныл через нос, начал оседать от враз захватившей всё тело слабости. Он бы и плюхнулся, распластавшись на земле как кисель, не держи его Лера столь сильно за ошейник.
Девчонок снова перегнуло от хохота.
- Как он струсил, бедняжка!
- Он там хоть не описался случайно?
- И обкакался б, да только недавно получил клизмы! Хоть это спасает! - слегка присев, Марина коротко но громко пукнула.
- Даже этой деревянной скамейке понятно, что его задело когда мы сказали про эту истеричку, его мамашку, то, что сказал бы в этом случае любой. Теперь окончательно ясно, почему он такой безрукий, и совершенно без малейшего зачатка мозга. Что может породить дерево? Только сучок, палку! Деревянную палку!
- Получается, мы усыновили его! Хоть временно! И, как положено заботливым мамам, воспитываем, обучаем уму-разуму!
- Буратинку доо-о-оолго придётся учить!
Видео
Рассказы