Бал в честь их бракосочетания находился в полном разгаре. Герцог уже представил их, как супружескую пару, и первый супружеский танец проиграл. Элайджа светился счастьем и любовь, постоянно переходя от одних знакомых к другим, представляя ее всему светскому обществу. Мужчина и не замечал, какой натянутой была улыбка девушки, как она пыталась изобразить радость и легкость, а в душе сгорала от чувства вины и горечи.
Радуясь, что весь вечер ей удавалось избегать герцога, и то, что он сам особо не стремился быть возле нее, она потихоньку расслаблялась. В душе девушки расцвела надежда. Надежда, которая росла с каждой ночью, когда она полночи напряженно ждала прихода своего насильника, и облегченно засыпала, когда он не появлялся.
Теперь уверенность в том, что она ему больше не нужна, укрепилась в ней. Свое гнусное дело он сделал, и сейчас оставалось лишь ждать пока станет известно беременна она или нет.
Будучи весь вечер в центре внимания, Регина боялась, что герцог скомпрометирует ее перед всем обществом, таким образом еще раз наказав Элайджу. Но он был примерным отцом ее мужа, который с таким радушием принял бедную безродную девушку в семью. Старые гусыни косились на нее, но не могли и слова сказать в противовес герцогу. И так все высший свет вынужден был принять ее.
Но когда наконец-то пришло время покинуть гуляния, девушка запаниковала. Разойдясь по своим покоям, молодожёны по отдельности готовились к первой брачной ночи.
И вот теперь стоя в длинной белоснежной ночной рубашке посреди комнаты, Регина очень нервничала. Она прям чувствовала, как дрожат руки, а тело сотрясает озноб. С минуты на минуты должен войти ее муж. Ее любимый, но к сожалению уже не единственный мужчина. Память старалась сегодня не затрагивать события прошлой недели. Не вспоминать жестокие слова, грубые руки, твердое мужское тело и обжигающую боль. Она больше не была чистой и невинной. Грязная, запятнанная, она еле улыбалась сегодня, не в силах радоваться празднику.
Тревожные мысли все чаще посещали ее. А вдруг он поймет? Что будет, когда ее любимый узнает, что она не девственница и как ей скрыть это? А нужно ли скрывать? Лгать ему? Тому кто с любовью смотрит в ее глаза, тому кто с нежностью прикасается к ее руке, не понимая что она вздрагивает не от стеснительности, а от внутреннего страха перед мужскими прикосновениями, так как она не в силах забыть с какой мощью сковывали ее руки герцога. И что будет, если она во всем признается? Будет ли он с ней? Сможет ли любить как прежде, или возненавидит и никогда не простит? Нет, она слишком боялась увидеть ненависть и презрение в его глазах, чтобы признаться. Этот грех ей придётся пронести ужасной тайной через года. Родить герцогу ребенка и улыбаться, когда Элайджа будет говорить «мой сынок».
Но сначала ей нужно пройти испытание этой ночи. Их первой брачной ночи. Волшебной. Наполненной любви. Регина не позволить герцогу омрачить ее. Не подастся его жестокому умыслу и зароет свой страх поглубже, позволяя любимому стереть из памяти ощущения чужих губ и рук.
Дверь комнаты отворилась и Регина, преобладав над нервами, радостно повернулась к своему мужу.
— Вы!!! — в ужасе закричала девушка, когда вместо любимого перед ней предстал герцог.
— Ты же не думала, что я позволю этому ублюдку обладать тобой. Чтобы он смешал свое семя с моим, и оставил меня потом в неизвестности, кто же истинный отец твоего ребенка.
— Пожалуйста, уходите, скоро сюда придет Элайджа. Я не хочу, чтобы он узнал, — тихо добавила Регина, чувствуя, как горят щеки от стыда.
Взгляд ее нервно метался от мужчины к двери, а сердце от страха быть пойманной с герцогом дико стучало в груди.
— Он не придет, — злорадно произнес герцог, и подождал минуту, пока смысл слов дойдет до девушки. — Он спит в соседней комнате в стельку пьяный. К утру его перенесут сюда. Он проснется голый рядом с тобой, и ты скажешь, что вы провели свою брачную ночь.
— Что?
— Ты скажешь это, потому если он узнает правду, с ним придется проститься. Навсегда! — угроза в голосе мужчины была настолько твердой и осознанной, что девушка не сомневалась в ее выполнении.
— Пожалуйста, милорд, не нужно. Возможно, я уже забеременела, не трогайте меня, — взмолилась Регина, смотря, как мужчина приближается к ней, словно хищник к своей жертве.
— Ты еще не поняла, милочка? — со смехом спросил он, возвышаясь над девушкой и скользя по ней похотливым взглядом. — Теперь ты моя шлюха, и я буду драть тебя, когда захочу и где захочу, беременна ты или нет. Мне слишком понравилось твое молодое тело, чтобы лишать себя этого удовольствия.
— Прошу вас, милорд, — вспыхнула девушка, когда мужские руки накрыли ее грудь, сжимая ту через тонкую ткань.
— Тебе позволяется молить меня только об одном, о моем члене. Все остальные мольбы меня не касаются. Ты и так должна быть благодарна мне, что я дал тебе неделю, дабы ты пришла в себя. Но с сегодняшнего дня ты полностью в моей власти, — он крепко сжал пальцами ее подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Если я хочу тебя, то ты встаешь и задираешь юбку, неважно, где мы находимся, то ли в опере, то ли в гостиной, то ли в парке, то ли на балу. В любое время ты беспрекословно готова меня ублажать. Малейший твой отказ и это скажется на твоем муже. Сейчас как никогда он зависит от меня. Мне решать или ему стать богатым лордом или нищим бастардом или же совсем проститься с этим грешным миром.
Регина лишь слабо кивнула, колоссальным усилием воли сдерживая рвущиеся наружу слезы.
— Теперь ты в первую очередь моя сучка, а уж потом его жена. Тебе это понятно? — спросил он, крепко сжав рукой ее подбородок, так что девичьи губы сложились в трубочку.
Регина судорожно кивнула.
— Не слышу!
— По нят но, — из-за его захвата слово вышло приглушенным и нечетким, но герцога удовлетворило.
Видео
Рассказы