Эротерапия

Решился вот рассказать одну историю, которая произошла недавно и имела большое влияние на нашу жизнь. Произошла она с моей женой, но и я принимал в ней непосредственное участие. Это очень интимная история, я еще никогда не обнародовал такого, поэтому не буду называть имен, мест и т.д.

Вначале немного расскажу про жену и про нас. Жене 30 лет, мы в браке уже больше 8 лет, поженились по любви, живем счастливо (тьфу-тьфу-тьфу). Никаких измен ни с моей, ни с ее стороны никогда не было, полное доверие друг другу. Конечно, были разные нюансы в отношениях, как и в каждой семье, но все они кончались благополучно.

Я обожаю свою жену. Она у меня очень красива, такой благородной красотой, аристократической. Когда мы поженились, она имела стройную девичью фигурку, при этом она у меня крупненькая, метр 80, и грудь у нее была хоть и полная, но стройная. Когда происходила эта история, жена была на седьмом месяце беременности, животик у нее вырос очень большой, и груди вытянулись вниз, сантиметров на 5 или больше. Это была первая ее беременность, мы долго не решались заводить ребенка, и она очень переживала за своего первенца, за себя и свою фигуру, боялась, что ей уже поздно рожать, что она останется уродиной...

Жена выросла в интеллигентной семье "старой закваски", всегда была очень стыдлива и щепетильна, девственности лишилась со мной в первую брачную ночь, и потом наш секс всегда был нашим личным, сокровенным достоянием, он всегда проходил в атмосфере глубокого интима и скрытности. Без особого возбуждения, может быть, но с большим вниманием друг к другу, с большой трепетностью. Мы даже немного стыдились друг друга, стеснялись всего, что есть в сексе животно-чувственного, мне всегда казалось, что моя любимая - такое вот благородное, нежное создание, и сношать ее нужно красиво, нежно, без пошлости...

Чтобы не подумали, что я черствый и наивный эгоист, добавлю, что я быстро научился доводить ее до оргазма, и также научился определять, когда она действительно кончает, а когда делает вид. После нескольких разоблачений в симуляции жена раз и навсегда отказалась от сексуальных спектаклей, и через некоторое время я уже умел удовлетворять ее практически всегда. Мне в этом помогли всякие статьи из Интернета, которые я почитывал тайком от жены, и потом я удивлял ее сексуальными новшествами... В общем, нашу сексуальную жизнь нельзя назвать бедной. Я, правда, иногда ловил в себе мысли, что некоторые вещи меня возбуждают больше, чем близость с женой, но всегда отгонял их.

К эротике и обнажению на людях, в кино, в шоубизнесе, к "сексуальной революции" мы привыкли относиться... ну, как будто бы всего этого нет. Наши интересы лежали совсем в других сферах, мы никогда не смотрели порнофильмы, и даже когда видели в кино эротическую сцену - стеснялись, маскировали свое смущение иронией и шуточками. Так уж мы привыкли.

Одевалась и вела себя жена тоже скромно и благородно. Нет, она не была фригидной "рыбой" - она была красива и знала это, одевалась женственно, изящно, но никогда не носила глубоких декольте, откровенных, облегающих нарядов. Она неравнодушна к украшениям, носит необычные бусы, браслеты, всегда выглядит артистично и оригинально. Жена - натуральная блондинка, волосы никогда не красила, лицо у нее славянское, мягкое, нос немного курносый, глаза карие, темные, большие и выразительные. Она застенчива, говорит негромко, но умеет очень заразительно веселиться и всегда глубоко, до слез переживает.

На этом я закончу свое предисловие - оно и так уж затянулось - и перейду к самой истории. Моя жена, как я уже говорил, сильно переживала по поводу своей беременности. Ее пугал ее гигантский живот, она боялась, что носит "слоненка" и не разродится, беспокоили всякие осложнения, токсикозы и пр., кроме того, она комплексовала из-за того, что впервые рожает так поздно, что делает что-то неправильно и т.п. - в общем, какое-то время она была в подавленном состоянии. Мне трудно было судить, имеют ли ее переживания серьезную причину, но казалось, что большей частью не имеют. Я водил ее на всякие консультации, и к психологам, и к врачам, но эти визиты жену не успокаивали.

Между делом мы случайно познакомились с одной молодой женщиной (назовем ее Надя), психологом и художницей. Она была младше нас - ей было года 23-24, - была очень миловидна, открыта и доброжелательна в общении, и очень понравилась нам обоим. Жена сразу почувствовала к ней какое-то особое доверие и симпатию, и за несколько встреч они почти подружились, несмотря на то, что называли друг друга на "вы".

Как-то раз Надя проявила большой интерес к огромному животу моей жены, и та, заметно стесняясь, оголила его по Надиной просьбе. Надя умилилась, прижалась щекой к животу, стала гладить его и ласково беседовать с малышом, сидевшим там. Надя была очень непосредственна, и ее искренность тронула жену, которая сразу заулыбалась, отдалась Надиным ласкам, и они стали, как две девочки-подружки, говорить с малышом в животе.

Тут Надя рассказала нам, что есть такая терапия для беременных: рисовать будущим мамам на животиках разные красивые рисунки. Это успокаивает, расслабляет, заряжает позитивной энергией, создает хорошую ауру для малыша. Жене очень понравилась такая идея, и она, глядя на свой оголенный животик, стала прикидывать, что бы можно было на нем нарисовать. Надя сказала, что она сама занимается таким рисованием, и предложила разрисовать жену. Та отнеслась к этому с восторгом, и сразу же застеснялась, спросила "это не щекотно?" Надя засмеялась и сказала, что обычно мамам очень приятно, когда их разрисовывают. В общем, мы договорились, что завтра я привезу жену к Наде в студию, и она там займется ею. На прощанье Надя нагнулась, поцеловала жену в животик, как бы прощаясь с малышом, сказал ему "до свиданья, завтра увидимся!", улыбнулась и ушла. После ее ухода жена осталась в радостно-приподнятом настроении, чего не было уже давно, и я мысленно благодарил Надю.

Назавтра мы поехали к Наде. У жены оставалось настроение легкого, взволнованного ожидания, и она все время строила догадки, что же Надя нарисует на ней. Я развлекал ее, высказывая разные забавные предположения, и мы вышли из машины в отличном настроении.

Я завел жену в студию, сдал ее с рук на руки Наде - они очень обрадовались друг другу - а сам вышел на пару минут за некоторыми покупками. Надя сказала мне, чтобы я обязательно присутствовал при рисовании - в этом был особый смысл, - кроме того, мне самому было очень интересно. Купив все, что нужно, я, наконец, вернулся к Наде и прошел из предбанника в саму студию. То, что я там увидел, меня до крайности удивило.

Студия представляла собой довольно большую комнату, обставленную красиво и стильно, хоть и беспорядочно - большую часть стен занимали картины (судя по всему, Надины) и зеркала. По углам стояли осветители и штативы для камер. Посреди комнаты стоял стол, на нем - чашки с чаем, шоколад и горящие ароматические свечи, наполняющие комнату сладковатым и расслабляющим ароматом.

Возле стола в глубоком кресле сидела жена, обнаженная по пояс, без бюстгальтера, бедра ее были обвязаны широким зеленым полотенцем, концы которого слегка разошлись, открыв полоску обнаженного бедра, и я понял, что на жене нет трусиков, что она полностью обнажена. Рядом с ней на корточках сидела Надя и водила широкой кистью по ее животику, покрывая его слоем голубой краски. Глаза у жены были полузакрыты, на лице блуждала стыдливая улыбка. Надя, разрисовывая жену, нежно, воркующе говорила ей что-то.

Ручаюсь: никто, кроме меня и двух-трех врачей, не видел ее голой - с тех самых пор, как ее в детстве купали родители. Невозможно было представить, что она обнажится перед кем-то другим. По ней видно было, что она стесняется, и в то же время ей приятно. Она увидела меня, смутилась, шевельнулась, а Надя весело говорит ей: не дергайся! - и продолжает мазать ее краской. Только что они были на "вы"...

Я тоже немного смутился, не зная, как реагировать на нежданный стриптиз, и решил поддержать веселую, дружескую атмосферу. Говорю: о, вы уже тут вовсю творите! А что вы изображаете, Надя? - Надя задорно говорит: увидите! Ваша жена любит цветы и рыбок - вот мы и распишем ее на цветочно-аквариумную тему!

Надя встала навстречу мне, руки протягивает, а на лице улыбка светится, - Располагайтесь, попейте чайку с нами, китайского, особенного... Потом говорит - Предлагаю всем перейти на "ты"! Чтобы подружиться еще больше!

Надя была младше нас, и рядом с беременной женой казалась девочкой, но была так искренна и приветлива, что с ней невозможно было "разводить церемонии".

Я сидел в уютном кресле, пил необыкновенно вкусный чай, "плыл" от расслабляющего аромата свечи, и смотрел, как Надя рисует на жене, как на ее теле постепенно оформляется красивый и гармоничный рисунок. Надя все время говорила - ненавязчиво, приветливо, - и очень скоро чувство неловкости прошло, а наоборот, появилось чувство, будто так и должно быть, что жена оголилась перед Надей, этим чудесным созданием. Появилось ощущение такой особой интимной, почти семейной атмосферы, где ни у кого ни от кого нет никаких секретов.

Жена мне потом рассказала, как Надя сразу отвела ее в душ, дверь которого не запиралась, как она там вымылась необыкновенно душистым мылом, как Надя вдруг вошла к ней туда, держа в руке полотенце. Голая жена перепугалась, попыталась прикрыться, а Надя улыбалась и говорила - "не дергайся, я ж тебя все равно сейчас расписывать буду. Ничего, что я на "ты"? Жена, немного ошеломленная, не знала, что и сказать, а Надя подает ей руку - "давай помогу". Жена вылезла с Надиной помощью из ванной, Надя заботливо вытерла ее везде, включая интимные места, и сказала: "не надо одеваться. В студии тепло, а мне нужен весь твой голенький перед". Жена думала, что Надя будет рисовать только на животе, а Надя надумала расписать ее сверху донизу. Жена только обмотала бедра полотенцем - в таком виде Надя и усадила ее в кресло.

Должен сказать, что в последнее время жена действительно выглядела... мне, в общем, было иногда горько смотреть на нее - гигантский живот, обвисшие, разросшиеся груди, которые были совсем недавно так красивы и стройны... Личико у нее было все таким же милым и молодым, хоть и стало в последнее время немного измученным, а тело изменилось до неузнаваемости. Она даже стала стесняться раздеваться при мне. Я утешался только мыслями о будущем первенце, которого очень ждал и любил, и о том, что многие женщины после родов восстанавливаются: немного желания и дисциплины, и - к моей любимой вернется ее красота.

Но здесь, в Надином кресле, у меня вдруг будто спала пелена с глаз, и я увидел особую красоту тела своей жены - красоту материнства, красоту женственности в ее самой подлинной форме. Огромный живот - уютный дом для малыша, большие, щедрые груди - обильная столовая для него... И все это я увидел будто благодаря Надиному голосу, дружелюбному и ласковому. Она не стеснялась называть части тела жены своими именами - "сейчас мы покрасим тебе эту сисю. Какая она большая и красивая у тебя! Осторожно, рисую сосок, потерпи..." - и вообще ничего не стеснялась. Среди работы она вдруг поднялась, сказала "Уф, жарко! Ты согрелась? может, выключить обогреватель?" Жена сказала, что ей очень хорошо и уютно, я тоже не чувствовал особой жары. Тогда Надя вдруг взялась за край блузки, помедлила секунду, спросила жену: "тебе не будет неприятно, если твой муж увидит меня с обнаженной грудью?" Жена смешалась, но Надя спрашивала серьезно и глядела на нее, ожидая ответа. Наконец жена ответила с улыбкой - Нет, не будет, что ты. А ты не... не стесняешься? - Чего же мне стесняться? - улыбнулась Надя, - я же вас люблю, - и стянула с себя блузку, открыв нам молодое розовое тело с маленькими, почти детскими грудками.

- Может быть, когда у меня тоже будет ляля, они станут такими же большими, как у тебя, – сказала Надя, взявшись руками за груди, будто оправдывалась, и потом вновь взялась за кисти. Она была удивительно трогательна и мила, особенно, когда обнажила голенькое детское тело.

К тому времени Надя закрасила жене весь перед, от бедер до плеч, набросала контуры рисунка, и сейчас взялась за лицо, склонившись над ним. Ее маленькие груди с острыми сосочками свисали прямо над огромными грудями моей жены, которые оканчивались широкими, мягкими сосками, - и я думал "Вот какой контраст грудей-противоположностей! Но у моего милого пузатика - все равно красивее". Чувство какой-то необычной нежности и умиления овладело мной, и по тому, как женушка жмурилась, по тембру ее голоса я понимал, что она растворяется в этом же чувстве еще сильнее, чем я. Надины руки и кисти заботливо касались ее тела, и под их прикосновениями жена буквально на глазах обмякала, отдаваясь им, как умиротворяющему массажу. Она уже ничего не стеснялась, свободно раскинула ноги, и полотенце почти сползло с ее бедер, открыв одну ногу и едва прикрывая промежность.