Ярость ведьмы

Ветви деревьев колыхались под тяжелыми струями ветра, а проказница-луна то и дело закрывалась быстро летящей в небесах вуалью черных облаков. На небольшой опушке, то и дело нервно оглядываясь за спину, работала миловидная девушка с растрепанными длинными волосами. В ночном мраке глаза ее казались бездонными колодцами тьмы, нежные губки свирепо приоткрывались, обнажая молочно-белые клычки.
Лиасса быстро передвигалась по полянке, волоча за собой тяжелую сучковатую корягу. Боязнь, что ей не дадут закончить, подгоняла ее жестокими пинками криков ее сестер, казалось, слышимых даже здесь.

Наконец, пентаграмма была закончена. Юная ведьма с ненавистью отшвырнула корягу, в душе проклиная ее. Проклиная эту ночь. Проклиная этот лес. Эту землю и четырежды ненавидимых ею людей, которые сейчас — о, она в этом не сомневалась — глумились над ее сестрами. Эти небеса над головой, бесполезные и глухие к ее страданиям.

Лицо девушки ожесточилось, когда она резала свою ладонь стянутым в подвалах милорда Дортленда вычурным кинжалом. «Три капли на каждый конец звезды», — шептал голос ее матери в голове. — «Три капли, и дальше только оплата.»

В спешке мечась по полянке, Лиасса быстро окропила своей кровью каждый луч пентаграммы и заняла положенное ей место. Под ногами ее наливался оранжевым светом символ оплаты.

Внезапно в центре звезды вспыхнуло пламя. Поднявшись ввысь на несколько метров, оно раздалось широкими крыльями демона, оставив пылать на земле небольшой костер. Пламенный посланник Ада оглядел опушку, заметив лишь девушку. Предназначенную для оплаты. Вызвавшую его.

— Ты призвала меня, дщерь человеческая? — рыкнул лорд бесов повелительным голосом. — Что тебе надо?

— Я хочу, чтобы ты уничтожил все деревни в феоде, а в первую очередь — замок милорда Дортленда! — четко выговаривая слова согласно ритуалу, ведьмочка гневно раздувала ноздри, чуя вожделенное отмщение.

— Твоя плата? — снова рыкнул Форх, поводя крыльями, с которых срывались и гасли в ночной тьме огненные протуберанцы.

— Мое тело, моя душа! — гордо заявила Лиасса, едва не зарычав в ответ.

— Принято! — заключил демон. Когтистые лапы вспороли сухую землю, ступая по направлению к девушке. Коготь Форха подцепил ведьмочку за подбородок, поднимая ее лицо вверх. — Ты сознавала, что творишь, дщерь смертных? Неужели тебе и правда небезразлично, что будет с этой пылью под ногами богов? Пройдут десятки лет, и их кости будут валяться здесь, в земле, обглоданные могильными червями. А ты, тем временем, будешь вечно гореть в аду за смерть тех, кто и так давно бы умер!

Темные глаза Лиассы бестрепетно встретили пламенный взгляд.

— Неужели демон-лорд, хранитель пламени бездны, не знает, что такое месть? — дерзко произнесли ее губы.

— Да, но знаешь ли ты? — с издевкой вопросил Форх, схватив ее за руку. Ведьмочка с ненавистью скрипнула зубами, чувствуя нешуточную боль от ожогов. — Познай же малую часть тех мук, на которые ты себя обрекаешь!

Когтистые лапы лорда бесов срывали с нее одежду, пуская ее клочьями по ветру. Никаких лифчиков, никаких трусиков простолюдины тогда не носили, и через несколько секунд девушка стояла перед посланником Ада в чем мать родила.

Хвост монстра обвил ее талию, оставляя на ней багровые следы, поднялся вверх и крепко стиснул правую грудь. Задрожав от переполнявшей ее ярости, Лиасса гневно вцепилась в него ноготками. Внезапно этот гибкий хлыст затвердел, поднимая ее в воздух и поднося к груди демона.

Вновь встретив пристальный взгляд полыхающих очей, девушка оскалилась.

— Чего же ты медлишь, лорд Ада? Если у вас все такие робкие, боюсь, мне придется обращаться к ангелам!

Демон взревел, обрушив вниз ее тело. Лоно ведьмочки, нанизанное на пышущий жаром фаллос, пронзила неведомая прежде мука.

— Да-а-а-а! — раздался в ночной тишине ее пронзительный вопль.

Снова и снова насаживая Лиассу на свой огромный член, обдавая ее как снаружи, так и внутри своим пламенем, демон не верил своим ушам. Ни одна женщина из смертных не могла обмануть лордов Ада, представая прозрачными перед их очами в свете пентаграммы. Но слух не мог обмануть его — девушка, несомненно, подгоняла его громкими криками, в то время как тело ее — а Форх не мог не чувствовать это — билось в агонии страшных мучений.

Сказать, что это произвело впечатление на хранителя пламени, значит не сказать ничего. Сжимающие девушку когти протыкали ее плоть, огненные язычки лизали ее кожу, а хвост все сильнее и сильнее сдавливал ведьму, насаживая ее на фаллос демона со страшной силой.

Давно не знавший подобных соитий демон вскоре кончил под, казалось, бесконечный крик Лиассы, заливая ее внутренности огненной жидкостью. Хвост сорвал ее с члена Форха и бросил на землю.

Женщина полусидела на земле, опершись руками о землю, запуская пальцы в сухую траву. Ярость заполнила ее загнанную душу до краев, и, если бы она могла убить эту траву — сделала бы с удовольствием. Горящая сперма демона выплескивалась из ее лона, выжигая стебли у ее ног, и она злорадно улыбнулась.

— Теперь, — гулко звучал глас посланника Ада в ее голове, — я заберу и твою душу.

Бичом метнувшись вперед, хвост монстра обвил ее шею и приблизил ее лицо к морде огненного лорда. Заглянув в ее глаза, Форх оторопел. Теперь их, вместо плещущейся раньше тьмы, заполняли пламенные вихри, вольно чувствовавшие себя под человеческой оболочкой.