Воспоминания...

Алена скользнула на полку ниже, плеснула воды меж раздвинутых наташиных ног и стала нежно намыливать ее губки. Это было действительно приятно. Наташа откинулась и закрыла глаза. Она чувствовала, как ее касаются аленины пальцы, как скользит по губкам станок. Потом чувствовала воду, которая смыла мыло, но не смыло возбуждение. Алена не спешила убирать свои пальцы, они гладили, скользили, немного проникали вглубь. Наташа выгнулась, как можно шире раздвинула ноги, и сама не заметила, как стала стонать. Потом вдруг она почувствовала, как что-то горячее, мягкое, коснулась ее губок. Открыв глаза, она посмотрела вниз. Лицо Алены было у нее между ног, язык ласкал ее раздвинутые губки. Он двигался между ними, то касаясь клитора, то проникая внутрь между губками. Рука Алены гладила себе между ножек.

- Алена, что ты делаешь?

Подруга подняла мокрое от наташиной влаги лицо, глаза были затуманенные.

- Наташа, прости, ты мне давно нравишься, ты такая красивая и... сладкая, я не могла удержаться, прости! - и ее губы опять прижались к губкам Наташи. Наташа откинулась и отдалась ласке, это было необычно, приятно и ново. Волны наслаждения накатывались на нее, тело вздрагивало от прикосновения языка. Она опустила руки и стала гладить волосы подруги, сильнее прижимая ее лицо себе между ножек...

Наташа, окутанная воспоминаниями, стала ласкать себя. Она редко это делала, но сейчас вдали от мужа, ей было это просто необходимо. Когда все кончилось, она еще раз приняв душ, прошла в дом, забралась в постель и моментально уснула.

День тек за днем. Наташа сильно загорела, ей нравились в полумраке бани белые полосы на ее груди и животе. Почти ни с кем не общалась, так как все старые знакомые разъехались из деревни. Иногда она с сыном ходила в клуб, смотреть кино. Фильмы были старые, но все равно заниматься было нечем, и поэтому она ходила с удовольствием. Однажды, смотря фильм-комедию из жизни студентов, она стала вспоминать...

Наташа уже училась в институте, когда вышла замуж. Училась на вечернем отделении, поэтому вокруг было много мужчин, и молодых и уже в годах. Много внимания и предложений посыпалось на девушку. Она, любилафлиртовать, была общительная и веселая, но большего не позволяла, потому что любила мужа, и боялась, что если изменит, он узнает и ее бросить. Хотя иногда и очень хотелось, так как она была натура влюбчивая, и выйдя замуж девственницей, ей было интересны эти отношения. Самый приятный и веселый парень был Святослав. Он учился в другой группе, но лекции бывали общие. Они часто сидели вместе, он сыпал кучу комплиментов, шуток и вообще с ним было интересно поболтать. Тем более он был высоким и сильным. Такие мужчины нравились Наташе. Это произошло во время консультации перед экзаменами. Было уже лето, они сидели в огромной аудитории, на самом заднем ряду. Народу было мало, и они сидели так далеко, что чем бы, они не занимались, все равно бы никто не увидел. То ли лето навеяло, то, что случилось, то ли их молодость и красота. Наташа писала конспект и чувствовала, как его бедро касается ее бедра. Оно было горячее и твердое. На ней было только легкое короткое платье. Ей так захотелось положить руку на это сильное бедро, ощутить его теплоту. Желание было такое сильное, что она не удержалась и сделала это. Он вздрогнул, мышцы на ноге напряглись. Он посмотрел на нее, но она продолжала писать, только румянец на щеках выдавал желание. Он опустил ладонь на ее руку. Стал гладить и перебирать ее маленькие пальцы. Она отвечала на эту ласку. Его рука медленно стала двигать ее ладонь вверх. На нем были спортивные брюки (тогда было модно их носить). Ее рука двигалась вверх, и когда она коснулась горячего и пульсирующего бугра на его штанах, она испуганно отдернула руку и положила ее на стол, придерживая тетрадь. Между ножек стало мокро, и румянец на щеках стал сильнее. Она не смела, посмотреть в его глаза, и продолжала что-то писать.

И вдруг его ладонь опустилась ей на бедро, чуть выше колена, где начиналось платье. Колготок на ней не было, и она явно чувствовала горячую, чуть грубоватую мужскую ладонь на своей обнаженной коже. Он чуть сжимал ее бедро, чуть поглаживал. Его рука стала поднимать вверх, под подол платья, медленно, чтобы не спугнуть ее. Сантиметр за сантиметром он отвоевывал ее гладкое бедро. Наташа чувствовала, как стало трудно дышать, как огонь разливается в низу живота. И когда его пальцы накрыли лобок, она немного раздвинула ножки и отключилась от окружающего мира, остро чувствуя только его горячие пальцы. Они стали гладить тонкую ткань трусиков, которые ужу промокли насквозь, надавливая на расщелинку между губок. Пальцы отодвинули трусики и коснулись горячего влажного бутона. Наташа склонила голову над тетрадкой, длинные волосы заслонили лицо, зубы впились в пластмассовый колпачок ручки, чтобы не вырвался стон. Пальцы нежно терзали, перебирали каждую складочку, то один, то два скользили внутри нее. Она тоже опустила руку на его бугор на брюках. Просунула руку под их резинку и жадно обхватила большой горячий ствол. Теперь и ее пальцы принимали участие в игре. Они скользили вверх-вниз, сжимались и разжимались. Он вторил ей. Другой рукой он спустил брюки и выпустил свой член наружу. И когда волна оргазма прошла по телу Наташи, и колпачок от ручки треснул в ее зубках, член в ее руке запульсировал, выкидывая семя. Несколько минут они не убирали рук, успокаивая друг друга, и прозвенел звонок. Она одернула платье, он поправил брюки. Она собрала тетрадки и порывисто встала, чтобы уйти.

- Наташ, подожди! - он схватил ее за руку.

- Нет. Забудь все! - она вырвала руку, не смотря в его лицо. Повернулась и ушла.

Больше они не возвращались к этой теме, и ничего у них не было.

Было одно место в лесопосадке, куда Наташа боялась пойти. боялась своих воспоминаний, боялась своих чувств. Там была ее первая любовь, самая первая и самая горячая. Но однажды поздно вечером, когда большая луна превращала деревья в причудливые серебристые призраки, ноги сами понесли ее туда. Она сразу нашла эту березу, где были они... Она стала выше, но Наташа все равно ее узнала, только на месте, где ножиком было написано... "Я тебя люблю, Наташа!" была целая кора дерева. Наташа гладила это место на стволе, и ей казалось, что тепло греет ее ладонь. Ей было 15, ему 22 года. Он был с этой деревушки, и она помнила его, когда была маленькой. Он был старше, называл ее соплюшкой, мелочью и другими обидными словами. Она была влюблена в него еще тогда, совсем маленькой. В 13 лет, она уже по-настоящему в него влюбилась, когда он вернулся с армии. Высокий сильный десантник, в тельняшке и голубом берете. Но он улыбнулся ей при встрече и только сказал... "растешь, соплюшка", и потрепал, как ребенка по голове. Тогда она убежала в поле, упала в стог сена, и долго плакала, желая поскорее вырасти. В 15 лет она вечером купалась на речке. Уходила далеко, там, в лесопосадке была тихая заводь, где никого не было. Два метра прибрежного песка, и густые кусты, чтобы спрятаться от чужих глаз. Наташа любила купаться обнаженной, представляя, что она русалка. Так было и в этот раз. Накупавшись, она лежала на теплом песке и нежилась на вечернем солнышке. Она лежала на спине, подложив руки за голову, вытянувшись, и жевала травинку.

- Ты совсем взрослая, Наташа! - вдруг напугал и вырвал из полудремы мужской голос.

Это был он. Она испуганно села, прикрывая руками свои оформившиеся прелести. Он сидел на лошади, в джинсах и по пояс обнаженный, и улыбался. Видно он перешел реку с другого берега. Она растерялась. Он первый раз назвал ее по имени, он смотрел на нее как на женщину, а не как на ребенка, и она была перед ним обнажена. Схватив одежду, она побежала через кусты в лесопосадку.

Он рассмеялся и не быстро поскакал за ней. Она бежала, пока не устала, потом повернулась, прижалась спиной к березе, прикрываясь одеждой. Он подъехал, легко соскочил с коня и подошел к ней. его голубые глаза были так близко, он наклонился и нежно коснулся ее губ. Она зажмурила глаза, вся напряглась.

Не бойся, котенок! Я ничего тебе не сделаю плохого! - раздался его шепот. И почему то она поверила, страх и стыд прошел, она расслабилась. его губы касались щек, шеи, глаз. И когда они опять коснулись губ, она ответила, ведь она так давно хотела этого. Руки ее выронив одежду, обвились вокруг его шеи. Как приятно чувствовать своей грудью его сильную грудь, как наслаждение наливается на сосочках, которые трутся о его волосы на груди. Время остановилось и ничего для них не существовало. Его руки и губы были везде, они ласкали грудь, живот, бедра, когда губы коснулись бугорка между ног, ножки ее подкосились, и она опустилась на траву возле дерева. Его губы продолжали ласкать, язык как можно глубже пытался проникнуть внутрь ее. Она услышала, как он расстегнул молнию на джинсах, и отгадала по его движениям, что он их снял. Она почувствовала, что что-то горячее прижалось к ее голени. Она знала что это. Он поднялся выше, коснулся ее губ.

Ее рука опустилось вниз, и обхватила его плоть. Он застонал.

- Я люблю тебя, слышишь, люблю! Давно люблю, когда ты была еще девочкой, но боялся своих чувств, но я больше не могу! - его шепот прорывался сквозь пелену, - у тебя были мужчины?

- Нет, но я хочу, чтобы ты был первый! Я тоже тебя люблю! - прошептала она в ответ.

Он замер, отстранился. Послышался шелест и звук застегиваемой молнии. Она в недоумении открыла глаза. Он стоял и грустно смотрел на нее.

- Ну иди ко мне! - сказала она, - я не боясь.

Он молча подошел к лошади, заскочил на нее, долгим взглядом посмотрел на Наташу и уехал. Слезы горечи и злости заслали ей глаза. Она вскочила и вслед кричала ему всякие гнустности. Только поздно вечером, она вернулась домой.Через три дня она уехала, так и не видя его. В последний вечер, перед отъездом, она была возле той березы, и увидела надпись сделанную ножом... "Я тебя люблю, Наташа!". На следующий год он уехал куда-то из деревни, следующие годы она не приезжала. Только когда она вышла замуж, и в первую ночь ее любимый муж был благодарен ей за девственность (а он был наполовину армян с черными волосами и черными жгучими глазами), она поняла, какой подарок, он ей тогда сделал.

Отпуск подходил к концу. Последний вечер. Она пошла к своей березе и увидела надпись, которой не было... "Я тебя люблю, Наташа!". Несколько минут она заворожено смотрела на нее, потом подошла, обняла дерево и заплакала. Сильные руки вдруг неожиданно обхватили ее талию, и возле уха раздался шепот... "Привет, котенок! Я так долго тебя жду, соплюшка моя". Это был его голос, его запах. Губы коснулись шеи. Руки жадно гладили тело. Сорвали с плеч платье, разорвали трусики.

Под его напором она выгнулась и почувствовала, как в нее входит его горячая плоть. Сильные, жадные толчки сводили ее с ума. И в тот момент, когда она почувствовала, как он запульсировал внутри ее, как обожгло ее внутри, волна неземного наслаждения взорвалась в животе и она потеряла сознание. Очнулась, его не было, долгое время сидела, не понимая что произошло. Только разорванные трусики, и влага внутри ее говори, что это не сон. Кое-как одела платье, добрела до дому. Она спросила у бабушки, где он. Бабушка вдруг заплакала и сказала, что он пошел добровольцев в Чечню и не вернулся, погиб. Наташа ничего не понимала. Как безумная она кинулась по знакомым, все отвечали одно и тоже - погиб.

Она уехала, так и не придя в себя. Через девять месяцев у нее родился сын. Блондин, с голубыми глазами.