Воспитание Ирины.

- Как тебе наша девочка? – спросила я Наташу.

- Ой, такая красавица! – ахнула та.

Миша посмотрел на нас подозрительно: не издеваемся ли? Я его потащила к зеркалу. Встав перед ним, он замер, повернулся одним боком, другим, рассмотрел себя более внимательно, попытался глянуть себе на спи¬ну. Похоже, увиденное в зеркале ему понравилось.

- Но, чёрт возьми! Я же мальчик! Парень!!

- Так, милая, ты помнишь, я недавно говорила о провинностях? – я повернула его лицом к себе. Миша кив¬нул. – Сейчас я тебя прощаю, но каждое ругательство будет увеличивать продолжительность наказания на один месяц. Тебе всё ясно?

- Да! – буркнул он.

- Что-то я плохо слышу. Тебе всё ясно?

- Мне всё ясно, тётя Жанна! – громко и чётко ответил Миша.

- Другое дело, милая, - я погладила его по щеке. – Далее, с этого момента я и Наташа будем обращаться к тебе только как к девочке. Миши более нет, есть Ирина. Пойдёмте, девочки.

Прихватив несколько мешков для мусора, я направилась в мишину… нет, теперь в комнату Ирины. Если брат с сестрой считали, что затянувшаяся шутка вот-вот закончится, то тут убедились, что я ничего прекращать не собираюсь. Я набивала один за другим мешки мишиной одеждой, заодно устроив и тотальный обыск. Нашла сигареты, пару порнографических журналов с голыми бабами, и пакетик с марихуаной. Ирина стояла бледная, в багровых пятнах.

- Журналы… Ладно, для девчонки твоего возраста нормально. Но если я найду что-либо подобное позже… - я кивнула на пакетик с травой, - наказание увеличится минимум на год. Тебе ясно, Ирина!

- Да, тётя Жанна! – отчеканила она.

- Посмотрим, - сухо сказала я. – Несём мешки в машину. Отвезу в мусор, а потом поеду по магазинам. Ирине нужен новый гардероб. А вы, пока я буду скупаться, потренируйтесь.

- В чём… тётя Жанна? – не поняла Ирина.

-Как правильно, ходить, сидеть, вообще двигаться, - объяснила я. – У тебя мальчишечьи ухватки. А ты дол¬жна всё делать как девочка. В общем, не скучайте.

У меня ушло часа три на всякого рода покупки. Пришлось покупать даже постельное бельё с рюшечками и кружевами. Заодно и со строителями договорилась о кое-каком ремонте. Когда я вернулась, Наташа выглядела очень довольной, а у Иры был злой и уставший вид. Она никак не хотела понимать, что это всё всерьёз и надол¬го. Но пластика у неё стала немного напоминать девичью.

Ладно, - сказала я, бросая пакеты, - Москва тоже не сразу строилась, главное – это практика, а её у Ирины будет предостаточно. Мы тут завозились, а надо и поесть. Пошли на кухню, девочки!

На лице Иры отобразилась растерянность. Раньше он обходился изготовлением бутербродов и подогревом куска пиццы в микроволновке. Кстати, мой опыт был богаче: я умела варить картошку и жарить яичницу. Засмеявшись, я сказала:

- Н-да, именно. Девочки должны уметь готовить. Отныне никаких полуфабрикатов и покупной еды. Только домашняя го¬тов¬ка. Понимаю, никто из нас не силён в кулинарии, так что будем учиться все вместе.

Кое-как, с грехом пополам, под руководством чуток получше разбиравшейся Наташи, мы приготовили обед. Давясь, с огромным трудом запихнули его внутрь.

- Первый блин комом, - откомментировала я, - будем надеяться на лучшее. Всё равно в ближайшую неделю вы из дома с такими украшениями не выйдете. – Я кивнула на лица Наташи и Ирины, украшенные фингала¬ми. – Я уже позвонила Наташе в школу, сказала, что ты заболела. Справка от врача у тебя будет.

- А я как же? – забеспокоилась Ирина.

- А твои документы, Ирочка, я завтра заберу. В сентябре ты пойдёшь в другую школу. Не можешь же ты в таком виде появиться перед мальчишками!

Этого убедило Иру. Похоже, она начала постепенно привыкать к своему новому положении. Хотя, я понимала, что будут срывы и рецидивы, и заранее готовилась к ним. А пока мы все вместе помыли посуду. Я старалась не оставлять Ирину одну, чтобы она привыкала быть в женском обществе. Потом я устроила шоу с пример¬кой покупок. Глаз-алмаз у меня оказался, всё было впору, и по фигуре.

- Я тебе серёжки купила, несколько пар, - показала я коробочки, - завтра съездим, проколем тебе уши, - сказала я.