— О чем ты!? — Владимир во все глаза следил за моим мечом, уцепившись за него глазами.
— Лина — моя рабыня! — я ударил Влада плечом, в дополнение к резкому удару своим клинком.
Сталь встретилась. Так же, как и плоть. Мой братец улетел на землю, держась за сильно ушибленное плечо и легонько поскуливая от боли.
— Александр! — раздалось откуда-то сверху.
Судя по всему, моя семейка наконец-то додумалась выйти на балкон второго этажа, откуда все происходящее прекрасно просматривалось.
— Не вмешивайтесь! — бросил им я, даже не оборачиваясь. — Это между мной и Владимиром!
Влад, весь побледнев, все же встал и поднял меч. Я машинально отметил некоторые изменения — братец наконец то расставил ноги чуть пошире, как его когда-то учили, и крепко сомкнул обе руки на рукояти, встав в защитную стойку.
— Она — моя личная рабыня! — я осыпал Влада ударами. — Не твоя! Не нашего семейства! Отец подарил ее мне! Моя! А ты насильно воспользовался ей!
Владимир мог бы вообще не блокировать — я стоял чуть дальше, чем надо и мои удары попросту не долетели бы до моего братца, даже если бы он вдруг опустил меч. Вот только, его знания о фехтовании были слишком малы, чтобы Влад мог это понять. Для него каждый мой удар казался настоящим.
На лице был сильный испуг. Он не знал, что хуже — мой клинок, которым, как он прекрасно знал, я пользуюсь отменно, или же отец, стоящий не достаточно далеко и слушающий каждое слово.
Я вновь нанес секущий удар, который Владимир кое-как сумел заблокировать, и, резко уйдя в присед, ударил брата ногой в живот. Лишь смотря на Влада, судорожно пытающегося вдохнуть побольше воздуха, я понял, что никогда раньше не бил его. Разве что во время тренировок, когда пытался научить его владеть клинком, но тогда я лишь касался его тела, почти не причиняя боли.
Но сейчас все было по другому. Мне хотелось ударить его! И, во имя Мораг-Бата, это доставляло наслаждение!
— Ты поступил подло, братец, — ледяным тоном сказал я, едва только Владимир снова встал в стойку. — И ты потерял мое уважение.
Если честно, то я уже подумывал закончить все это. Моя собственная кровожадность пугала. Я опасался того, что могу натворить, если отпущу ее на волю.
— Уважение!? — хрипло пробормотал Влад. — Да какое нахрен уважение!? Это ты бросил вызов всей нашей семье! Ты предал нас! — уже в полный голос крикнул Владимир.
Я легко уклонился от его удара, ухватился рукой за рукоять его меча и ударил в ответ. Просто — кулаком, нанеся скользящий удар по голове.
Влад упал на спину, ухватившись за висок. Когда он отнял руку, я увидел кровь, но мне было все равно.
— Вот оно как, — с кривой усмешкой бросил я, едва только братец вновь обрел способность слышать меня. — Я предал вас? Да если б не я, эта семья бы развалилась еще несколько лет назад! Ты хоть в курсе, какую цену предлагают за голову нашего отца? Да любой наемный убийца с удовольствием бы наложил свои руки на такие деньги!
— Пусть приходят! — нагло заявил Владимир. — Наша стража их встретит своими мечами!
— Ваша стража даже не заметила бы этого убийцу! — резко заявил я. — В твоих руках — будущее этого дома, братец! А ты только и делаешь, что сидишь в своих покоях и трахаешь рабынь! — я подкрепил слова несколькими ударами. — Плетешь интриги против меня! Ты хоть раз принес этому дому какую-то пользу, юнец!?
Мы быстро обменялись небольшой серией ударов. Под конец меня просто достало и я наотмашь ударил Влада по щеке, оставив большое красное пятно на лице.
— Ты хоть раз попытался сделать что-то полезное? — не унимался я, смотря на его поверженное положение. — Пытался научиться обращаться с мечом? Пытался научиться торговле? Нет! Вместо этого ты слонялся без дела!
— Отец меня научит! — братец встал на ноги, поднимая меч.
Нужно отдать ему должное — юнец держался с поразительной настойчивостью. Не скулил, не пытался звать на помощь, не умолял о пощаде. Накрепко стоял на своем. Во мне появилась на мгновение небольшая толика уважения, но я тут же прогнал ее, вспомнив о том, что этот человек сделал с Линой.
Нет, не могу сказать, что я так уж горевал о случившемся. Скорее я был просто взбешен. Ослеплен яростью. Лина была единственной рабыней в этом доме, к которой Владу было запрещено прикасаться, но он нарушил этот запрет. И сделал это не потому что хотел ее трахнуть — это я еще мог бы хоть как-то оправдать, а просто чтобы насолить мне. Отомстить так, чтобы я ничего не узнал. Подло и коварно, что было наиболее неприятно.
Видео
Рассказы