Виола. Часть 2

— Но тогда не будет того, что ты говорила насчет «сделай другому хорошо, и он сделает тебе еще лучше»

— Ох, Виола! Не беги ты впереди паровоза. Это же будет не последний мужчина в твоей жизни, а первый!

— Но я хочу, чтобы все было правильно!

— Ладно Открою тебе секрет. Хотя какой это секрет! Есть способ заставить мужчину «тащиться» и не жертвуя своей попочкой.

— Минет?

— Не угадала. У мужчин, в отличие от женщин, на анусе довольно много нервных окончаний. И они прям на стену лезут от наслаждения, когда ты лижешь их там, или пальчиком своим

— Фу-у!, — скривилась я от отвращения, — Ты это серьезно?!

— Глупая ты моя!, — мама обняла меня и прижала к себе, — Нет на теле человека запретных мест в этом деле. Поняла? И не закатывай глаза, а просто подумай о том, что я тебе сказала.

До обеда мы валялись у бассейна в компании Виктора и Марии. Они оказались чрезвычайно интересными людьми, с которыми можно было и поговорить о чем угодно, и посмеяться, и даже посплетничать, обсасывая косточки остальным обитателям поляны. Под конец, я даже чуточку влюбилась в Виктора и втайне начала надеяться, что мама выберет именно его. Однако позже, когда мы уже все вместе обедали, он разрушил все мои мечты одной единственной фразой:

— Ох, Виола, как же я завидую тому счастливцу, которому выпадет радость сделать Вас женщиной. Вы прелестны!

— Уверена, что мой супруг сто раз пожалел о данном им обете!, — добавила его жена.

— Это так. Врать не буду. Я бы очень хотел нарушить его, но я всегда держу свои обещания. Дело в том, что давным-давно, когда мы только вставали на выбранный нами путь, я дал моей Мари слово, что никогда и ни с кем не буду заниматься любовью без нее. А в таком деликатном деле, как Ваше, мила Виола, третий — определенно лишний.

— Жаль , — невольно вырвалось у меня.

Виктор польщено улыбнулся и уверенно сказал:

— Я знаю Вашу маму много лет и не сомневаюсь, что ее выбор будет наилучшим.

Мне оставалось только смущенно покраснеть.

После обеда мама сама помыла меня, а затем отвела в салон красоты, оставив на попечение двум умелым и жизнерадостным стилистам явно нетрадиционной ориентации. Когда я вернулась домой, она уже ждала. Увидев меня, мама восхищенно всплеснула руками, а на глазах у нее выступили слезы.

— Боже, какая же ты у меня красивая!!!

Я и сама себе нравилась. Волосы были чуть подвиты и свободно ниспадали на плечи. Благодаря какому-то чудодейственному средству они приобрели легкий перламутровый блеск. Одна прядь была заколота над ухом белым цветком. Но не тем, что подарила мама, а другим. Он выглядел как живой, а на его лепестках словно искрились капельки росы. Макияж был неброским, почти незаметным, и придавал лицу невинный, детский вид. Платье, которое выбрала для меня мама, стократ усиливало этот образ. Белое, цвета невинности, на тонких бретельках, легкое и свободное, почти невесомое, украшенное сверкающими стразами. Однако, блеска было в меру, без пошлой вычурности. Я надела платьице прямо на голое тело, и ощущение струящегося по коже шелка было таким волнующим и возбуждающим, что, несмотря на мамины протесты, я решила остаться без трусиков. Она упорствовала не сильно и быстро согласилась с моими доводами. К платью полагался еще и тонкий серебристый поясок, отлично подчеркивающий мою талию. Но особенно мне понравилась юбка: с небольшим запахом по высоте доходящим до самого пояса. Я несколько раз прошлась перед зеркалом и с удовольствием убедилась, что при ходьбе, даже нешироким шагом, моя киска полностью открывалась, но всего на миг, чтобы потом вновь спрятаться за тканью.

На улице уже почти стемнело. Я уже знала, что сегодня на открытой танцевальной площадке намечается бал, и мне не терпелось поскорее оказаться там. Тем труднее было ждать, когда мама тоже оденется. Более эротичного наряда, чем тот, что она выбрала, трудно было себе представить. Я и не знала, что такое есть в ее гардеробе. Это тоже было платье, длинное, в пол, из изумрудно-зеленого полупрозрачного шифона. Спина была открыта до самых ягодиц, виднелось даже начало расщелинки между ними. По бокам были разрезы до самой талии, полностью открывающие ноги и бедра. Спереди платье было под самую шею, но по бокам оно также было открыто, что позволяло любоваться маминой грудью в профиль. Непонятно только было — как все это держалось на ее теле? Белья, кстати, мама тоже не надела. Мы еще раз придирчиво огляделись и остались вполне довольны собой и друг другом. Пора было выдвигаться.

Странно, но волнение, обуревающее меня с самого утра, незаметно ушло. Осталось лишь желание поскорее показать себя, посмотреть на других и встретиться с тем, кого выбрала для меня мама.

Когда я вошла через цветочную арку на ярко освещенную разноцветными огнями площадку, все взгляды устремились на меня. К счастью, народу было еще немного, а то мне стало бы совсем неловко от пристального внимания к моей особе.

— Ты сегодня королева, — шепнула мне на ухо мама.

Мы прошли в самый темный угол, и присели на стоящие там кушетки. Из ниоткуда материализовался официант и предложил нам коктейли. Я взяла первый попавшийся и сразу опустошила бокал на две трети. Вкус у напитка был экзотический, но приятный. Чувствовался и алкоголь. В голове сделалось легко, и нервозность вновь отступила. Я огляделась. Мужчин вокруг почти не было, а те, что присутствовали — все были с дамами. Сидели вдоль стен, как и мы, и общались со своими спутницами. Несколько девушек в коктейльных платьях разной степени открытости, танцевали в середине. Ничего особенного. Внимание привлекали лишь сестры Лера и Саша. Девушки были в узких и столь коротких платьях, что в танце их подолы постоянно ползли вверх и открывали хорошенькие попки сестер почти наполовину. Мама незаметно оставила меня и вернулась через несколько минут уже не одна, а об руку с импозантным и очень привлекательным молодым человеком в белом смокинге и при бабочке.

— Виола, познакомься, это Вадим.