Овеянный лениво сгустившимися вечерними сумерками, Илья праздно валялся на кровати своей спальни, и вполглаза глядел в плоский экран ТВ — по Первому каналу российского телевидения шли вечерние новости, кои непринужденно вела известная дикторша Екатерина.
— ... Министр обороны Сергей Шойгу дал разъяснения по поводу размещения на западе России ракетных комплексов «Искандер»... — спокойным четким голосом вливалась в комнату с её сочных уст информация. — Размещение «Искандеров» под Калининградом — прогнозируемый ответ на развертывание в Европе элементов американской системы противоракетной обороны...
Убаюкиваемый её ровным голосом, он чуть было окончательно не уснул и, только опрятная внешность зрелой кареглазой ведущей (с хорошо убранными темно-русыми волосами, да в стильном кремовом жакете, покрывающим мягко-коричневое платье) удерживала его от туманных пут Гипноса.
— Опять «Искандеры»... ПРО... — сонно пробубнил Илья, внимательно глядя на порхающие алые губы дикторши. — И что людям
только мирно не живется... Нет бы дружить и любить... А всё ракеты да ракеты... Да ещё с ядерной начинкой...
— Польша, а также Румыния — это страны, на территории которых США намерены разместить свою систему ПРО, — словно подтверждая его слова, спокойно продолжала Екатерина. — В октябре этого года стало известно о начале работ по развертыванию ее компонентов на юге Румынии...
— Эх... — только и вздохнул Илья. — Все-таки однажды этот мир погубит себя... И как это ей удается всегда спокойно вещать о таких вещах... Профессионалка... А ведь она уже давно не какая-то молодуха... Но как потрясно выглядит! И без всяких там ботоксов-силиконов...
Он пристальней пригляделся к действительно моложаво выглядящей дикторше, и почувствовал, как нутро окатила приятная теплота.
— Наверно муж часто трахает, — с улыбкой, вмиг оканчивая с сонливостью, вслух констатировал Илья. — Ибо женщина в таком возрасте может прекрасно выглядеть только в одном случае — если её хорошенько имеет любимый ею ебарь...
— Речь идет о противоракетном комплексе «Эгида», — невозмутимо смотря на него с экрана, продолжила Екатерина. — Предназначенном для перехвата баллистических ракет средней и меньшей дальности...
«Да-ааа, она ещё женщина-лакомка! — уже внутренне восхитился он, начав наполняться кровью возбуждения. — Как я люблю — в самом соку лет! Интересно, играет ли она с мужем в ролевые игры?!... Наверно иногда играет — невозмутимо диктует какую-нибудь лабуду в «чем мать родила», а он с удовольствием пендолит её!... О, как это наверно сексуально — лично иметь дикторшу с федерального канала!...»
Чувствуя, как палка дородного полового члена стала стремительно набухать и распрямляться, он проник рукой под трико и, тихонько охнув, обхватил её пальцами.
— Между тем, официальные лица в НАТО выразили свое недоумение российскими действиями... — всё вещала с экрана дикторша.
— Да... — сладко вздохнул Илья, под её глас начав медленно массировать отвердевшую венозную плоть. — О, да...
— НАТО, разумеется, внимательно следит за всем, что может вызвать озабоченность в плане безопасности...
— Вызвать озабоченность... о, да-да...
— Целью НАТО является по-настоящему стратегическое партнерство с Россией...
— Партнерство... о, да... Катя...
Под его умелыми пальцами, горячий ствол мигом накалился до предела, а клубника головки распухла, увлажнившись первыми соками: жадно впиваясь взором в дикторшу, он всё сильнее и сильнее наращивал темп.
— Мы эффективно сотрудничаем по многим направлениям, включая Афганистан...
— Да... Катя... Афган... Ох, да...
Рука под его трико откровенно задергала «огурец»!
— Об этом заявила официальный представитель Североатлантического альянса Оана Лунгеску... — проговорила с экрана Екатерина.
— О, да... Оана! — в ответ резко заблеял Илья, наконец, почувствовав в яйцах стремительное вскипание. — Оооооо!
И, резко перевернувшись перед ТВ на живот, он, крепко сжав вытаращенный половой ствол, судорожно забил по кровати свежими струями неудержимой спермы!
— Катя! — охнул Илья, в кураже экстаза выстреливая всё без остатка. — Катя...
С сим именем дикторши на устах, он, сладко исторгнув на пурпур постели жирные светлые кляксы, тут же откинулся снова на спину и, уже без всяких чувств, предался потрясающей посторгазмной неге.
— Всё же она прекрасна... — спустя минуту подумал он, одурманено глядя сквозь ресницы на вещающий «предмет» произошедшего рукоблудия. — И голос её прекрасен... Я бы даже кончил на один её голос...
Нежно поглаживая ещё сочащийся «кабачок» (с невольным чувством, что он, пусть и заочно, но всё-таки поимел дикторшу!) Илья невольно подумал о горничной Люде. О том, как грубо поцеловал её в туалете и унизил, насильно принудив её к оральному сексу.
«Ммм-да... — тяжело вздохнул он. — Хоть рот у неё действительно оказался хорош, но как-то всё вышло не очень красиво... В первый же день знакомства... И что на меня только нашло?...»
Мысленно вспомнив размалеванное слезами и спермой лицо зрелой блондинки (сдавленно хныкающей прямо на унитазе!) он внезапно почувствовал к ней... острую жалость!
Ну какой из тебя интеллигент?! — словно в насмешку вдруг пронесся в его голове горский глас Изольды Аслановны. — Ах, мама-мама... действительно, какой из меня после этого интеллигент... Интересно, что за сюрприз она мне сегодня приготовила? Надо не пропустить концерт. А пока... нужно проверить нашу Людочку и искренне перед ней извиниться. А то мало ли — вдруг сбежит, или чего хуже, наложит на себя руки...
Чувствуя уже некую тревогу за униженную горничную, он поднялся с кровати и выключил телевизор. Однако так и не вышел из спальни, невольно уставившись на выпрыснутые пятна своего полового сока, кои хорошо контрастировали в пурпуре просторной кровати.
«Интересно, а Людка обязана убирать мою постель? — смотря на них, хитро оскалился он. — Было бы забавно заставить её убирать все мои «следы»... языком! Впрочем, что это опять за диктаторство?! А ну марш извиняться перед женщиной!»
Не без легкого волнения, он все-таки покинул свою уютную комнату, двинувшись сквозь полутьму сумерек в сторону всё той же белой кухни.
Войдя на кухню (теперь освещаемую лишь встроенными в потолок небольшими круглыми лампами) Илья сразу увидел горничную Люду — она стояла спиной к нему и что-то тихо готовила в кастрюле.
«Слава богу, она на месте!" — с облегчением подумал он, и, с некой робостью окликнул:
— Люда...
Хоть его глас прозвучал еле слышно, зрелая блондинка встрепенувшись как лань, мигом отскочила от плиты, и испуганно выпучив на него зелень больших глаз, в ужасе застыла на месте.
«М-мдааа, — призадумался Илья, сам опешив от такой реакции женщины. — Похоже, я конкретно затюкал её... И теперь в её глазах я вроде молодого извращенца...»
Он оглядел горничную: бледный овал лица, стал вовсе будто бескровным; изумруды глаз померкли тенями страха; рыбьи губы нервозно сжались, поблекли; а волны золотистых волос были всклокочены волнами распущенности — на них больше не было светлой «короны» чепца. Казалось, она ещё прибывала в тихом шоке.
— Люда... — повторил как можно спокойнее Илья, заметив, как взволнованно заходила под её униформой невеликая грудь. — Милая Людмила... Я пришел сказать вам... Простите меня за то... что было... Извините, я не знаю, что на меня тогда нашло... Наверно, всё же прав был Ремарк, говоривший, что если вы хотите узнать каков человек гад, то дайте ему хотя бы немного власти... Вот я и оказался таким гадом...
Глядя горничной прямо в глаза, он, неспешным шагом двинулся прям на неё. Она, испугавшись ещё сильнее, быстро схватила со стола... большой кухонный нож!
— Да-да, вы вправе убить меня, Люда... — прошептал Илья, ничуть не опешив. — Если вы считаете, что были так сильно оскорблены... что-ж, пустите мне кровь... Но, я, повторюсь, действительно, раскаиваюсь в содеянном...
Видео
Рассказы