Страстные арабские ночи. Часть 3

— Трахни меня, да, я твоя сучка, я твоя шлюха! О О О! Как мне хорошо!

Я был удивлён диким темпераментом моей партнёрши и стал долбить её от души, а она орала что-то на армянском, перемежая с русскими словами:

— Я твоя грязная шлюха, вы би меня как шлюху!

Я, естественно, после такого всплеска чувств и бешено двигающейся подо мной красотки, бурно излился в неё, в очередной
раз накачав спермой её нутро. Она обняла меня и не отпускала, пока мы не заснули. Я проснулся раньше Зары и заказал в номер кофе с арабскими сладостями. Не прошло пяти минут, как в дверь постучали. У меня промелькнула забавная мысля, я убрал с Зары одеяло, выставив напоказ её прелести, а лежала она так, что мне снова захотелось отыметь её — она, лёжа на животе, обняла подушку и подогнула одну ногу в колене, а другую широко отставила, выпятив не только аппетитную попку, но и киску с манящими полураскрытыми ярко розовыми губками. Открыв дверь, я пропустил вперёд того же молодого араба, который сменял того, который отымел наших жён, а тот от удивления чуть не выронил поднос. Я взял у него поднос и кивнул на Зару, тот всё понял с полуслова, мигом скинул с себя штаны и вставил свой уже вздыбленный член в раскрытую киску спящей армянки. Та пробормотала что-то во сне, но не просыпалась, думая, что это я её имею, во сне постанывая от лихо долбящего её члена араба. Молодой араб смачно имел сочную киску, да с таким хлюпаньем, что мне тоже не терпелось вдуть ей, но слава богу он был так перевозбуждён, что через пару минут щедро добавил густого египетского сока в приятное армянское лоно и одев штаны, поблагодарил меня и ретировался оттуда.

Присутствие арабской спермы изменило мои планы, и я со смаком вошёл в её тесную попку. На сей раз Зара удивлённо открыла глаза и спросила:

— Ты что, робот?

— Да нет, просто я сначала любовался, как гордую армяночку трахал вот уже второй мусульманин за один день, а потом и мне захотелось.
Она попыталась спрыгнуть с кровати, но я придавил её тяжестью своего тела и имел её в своё удовольствие, наслаждаясь её беспомощностью. На этот раз я утюжил её не меньше получаса. Она и плакала, и подмахивала мне, а я похвалил её, сказав, что скоро сделаю из такой строптивой гордячки покорную шлюху.

Кончив в её попку, я приказал ей очистить мой член, и она с готовностью вложила его себе в рот, тщательно обсасывая по всей длине. Она приятно выдоила меня до последней капли и посмотрела мне в глаза снизу вверх, как побитая собачонка. Я похвалил её, сообщив, что даже такая чурка как она может услужить, если захочет, и если будет продолжать в таком же духе, то скоро, возможно, я буду называть её только шлюхой. Она посмотрела на меня мокрыми глазами, и я подумал, что пока хватит мучить прелестную южанку, пора и побаловать. Сказав ей, что мы выходим через полчаса в город, я пошёл в душ. Освежившись, я вышел в комнату, где меня уже ждала нафуфыренная и наведшая на себя марафет Зара. Она была прекрасна как роза и от неё исходили такие флюиды сексуальной харизмы, что руки так и тянулись грубо сорвать с неё мини юбку и трикотажный топ, сквозь который торчали манящие острые соски, и буквально изнасиловать её, до конца втоптав в грязь её прирождённую гордость, не оставив от неё ни следа. Но я сдержался, хоть и с огромным трудом, подавив свои звериные инстинкты, и улыбнувшись, едко сказал:
— Выглядишь как прирождённая проститутка, хоть и дорогая. Пойдём на рынок, купим тебе нормальных шмоток.

— Ты хочешь приодеть меня? — она проглотила обиду с улыбкой.

— Ну немного не помешает.

Ведя под руку щебечущую как птичка жену Алексея по рынку, я ловил на ней откровенно похотливые взгляды торгашей. Ей льстило такое мужское внимание, хотя она шла пунцовая от стыда и притормозила у одного магазина, рассматривая витрину. Стоящий рядом дородный египтянин буквально затащил её внутрь, лапая как бы невзначай всё тело. Он испытывающе посмотрел мне в глаза, и сняв с вешалки какую-то модную майку, дал Заре. Она оттолкнула его, но он взял фотоаппарат с полки и показал руками: мол, за несколько снимков он подарит её моей спутнице. Я посмотрел на Зару, она кивнула головой в знак согласия, торгаш отдал мне подарок и сел на стул, нагло посадив её себе на колени несмотря на её сопротивление. Видя, что её сопротивление бесполезно, она приняла условия игры. Между ног у него выпирал бугор, на котором Зара стала елозить, специально дразня его. В это время из подсобки вышел другой египтянин, который на подносе принёс стакан какой-то жидкости и дал выпить моей спутнице. Когда она пила содержимое стакана, сидя на коленях другого араба, молодой с ходу снял с неё топ, пользуясь тем, что её рука была занята, а другую держал толстяк и отдал мне фотик, сжимая её левую грудь, а дородный араб — правую.
Молодой араб не остановился на этом и умело снял с неё лиф, облапив обе груди, в то время как другой лапал её под юбкой. Я всё это время их усиленно фоткал, дав полную волю их рукам. Затем они поменялись местами. Они действовали так быстро, что скоро молодой стянул с неё трусы и задрал юбку на пояс. Молодой араб ввёл в её уже мокрое влагалище два пальца и дрючил её, а старый вовсю лапал её груди. Глаза армянки затянулись поволокой, наверно, в напиток что-то было подмешано, и она совсем перестала сопротивляться. Я в это время смекнул, что пора валить, пока её не оприходовали, забрал у них её топ, трусы и юбку. Они нехотя отпустили её, а я заставил её быстро одеться и мы вышли оттуда. Зара была возбуждена и зомбирована и почти ничего не соображала. Когда я вёл её под руку по рынку, она снова остановилась, теперь уже у другого магазина. Я хотел оттащить её оттуда, но она не давалась и хотела войти в него. Этим воспользовался высокий смуглый араб с толстыми губищами и взяв за её свободную руку, стал показывать ряд вешалок с женскими шортами.

Она спросила про цену, на что он ответил, что сделает огромную скидку. У неё заблестели глаза при его словах, а хозяин завёл её в примерочную за ширмой. Посадив меня за стол в углу магазина, он принёс чашку кофе и какой-то напиток со льдом, спросив, не жена ли она мне. Я сказал, что просто знакомая, при этом его глаза заблестели от радости и он пошёл к раздевалке. Оказывается, по их законам, если женщина замужняя, да ещё при муже, то её трогать нельзя, а если нет, да ещё она неверная (не мусульманка), можно смело соблазнять и при удачном стечении обстоятельств трахать. Я, дурак, тоже выпил напиток, который, хоть и был вкусный и холодный, но от него у меня помутилось в голове. Я прекрасно видел, что араб выделывал с Зарой — он неплотно задёрнул ширму и снял с неё всю одежду, посадил на стул и заставил делать минет. А она послушно чмокала своими пухлыми губками, обхватив венозный ствол хозяина магазина и доводила до исступления счастливого араба. Тот скоро кончил ей в рот, она проглотила как могла его сперму, но всё же несколько мутных капель скатилось по подбородку на грудь, чего она не заметила и на автомате оделась, забрала шорты и вышла из примерочной.
Мы вышли на улицу, я вытер сперму на её лице, вынув из пакета её новую майку. Она посмотрела на меня виноватыми глазами и поблагодарила, после чего мы вдыхали полной грудью воздух, тяжело приходя в сознание, как вдруг к нам подошёл хозяин магазина, которому Зара только что отсосала, и пригласил обратно, сказав, что хочет предложить ей красивое платье. Она с блеском в глазах поднялась и потянула меня за собой. Я пока соображал туго и послушно попёрся за ней. Войдя в магазин, мы увидели, что там находятся ещё пятеро торгашей, в том числе двое тех, от которых нам удалось уйти вовремя. У меня забрезжили проблески разума, и я стал толкать их, когда они закрыли собой выход из магазина, но они грубо задвинули меня в угол, недвусмысленно показав мне, что будет, если я не буду слушаться, проведя рукой по горлу. А чтобы мне было комфортно, предложили мне для приятного досуга засахаренные фрукты и разные орешки, смешанные в одной вазе, и чашку кофе, ещё раз приказав не рыпаться. Плохо соображающую армянку они быстро раздели и поставили раком на мягкий ковёр, она стала вырываться, поняв, что её ждёт, но её быстро образумили, поднеся огромный кинжал к её горлу, после чего она обмякла от страха и больше не сопротивлялась.
После этого они её стали по очереди насиловать, хотя насилием это на деле вроде и не было — она не сопротивлялась и покорно принимала в себя их члены, которые растрахали все её дырки, забрызгав своей спермой всю красотку, с ног до головы. Сколько это продолжалось, я затрудняюсь сказать, так как смутно помню, что все они трахали её по нескольку раз, и что к ним постоянно приходили другие аборигены, которые тоже участвовали в этой вакханалии. Её затрахали так, что рот у неё больше не открывался, вернее, открывался, но сосать она больше не могла, потеряв много сил, и её просто трахали в рот, спуская в рот и на лицо. Она была как кукла со стеклянными глазами и выполняла всё, что они требовали, принимая самые невероятные позы. Они оставили её в покое, когда сами устали, потом завели в какое-то подобие ванной, облили водой несколько раз, после чего она немного пришла в себя, вытерлась и оделась. Она подошла ко мне и потянула меня за руку. Я мутным взором посмотрел на неё и мы пошли к выходу. Хозяин на выходе всучил ей в руку увесистый пакет с ворохом шмоток и весело заржав, хлопнул по её попке. торгаши на улице улюлюкали при её виде и зазывали к себе, мы из последних сил отбивались, наконец, доползя до отеля. Мы поднялись в номер и не снимая одежды, рухнули в постель, сразу отключившись в тяжёлом сне.

Я пришёл в себя первым и заметил свернувшуюся рядом в калачик бедную южанку. Её шоколадная дырочка хоть и припухла здорово, но была приоткрыта, как бы зовя воспользоваться ситуацией. Никогда до поездки в Египет я не имел опыта анального секса, а тут его навалом, и с женой, и с красивой чурочкой. Поэтому я недолго думая всадил в её попочку свой отдохнувший член и заработал бёдрами. Она стонала во сне, но не просыпалась, тем более задница была раздолбана торгашами на славу, но всё равно приятно обволакивала член. Слив очередную порцию спермы в армянскую попку, я довольный собой, пошёл в душ, освежился и стал рассматривать содержимое пакета, вытряхнув на пол. Любвеобильные арабы не пожалели денег, положив туда и красивое нижнее белье, и разные шорты и сарафаны, юбки, майки, и пару красивых платьев. Я тронул Зару за плечо, и после того как она открыла глаза, смеясь, сказал:

— Ты прирождённая шлюшка, смотри сколько тряпок заработала своим блядством за вечер! У тебя просто талант к этому!

— Она смотрела на меня и на шмотки расширенными от ужаса глазами и спросила:

— Неужели это мне не приснилось и меня трахнула куча египтян?

— Какой сон, посмотри на свои дырки, они нехило раздолбаны мусульманскими х ми и заполнены их спермой! Ну ты и блядь! А была такой милой невинной овечкой! Я слюной истекал, глядя на тебя. Вы, бабы, все бляди!

— А ты куда смотрел — может, даже любовался, как меня насилуют?!

— Прям насилуют, ты сама скакала на их х ях и сосала с удовольствием, а всё из-за обещанных подарков — вот ты какая шалава, хуже моей Светки, она хоть по пьяни стала такой, а ты просто прирождённая проститутка!
Видя, что на её глаза навернулись слёзы, я перестал гнобить её и предложил:

— Пойдём посмотрим, что делают наши, так сказать, друзья.

Пока Зара приводила себя в порядок, я успел не спеша выпить стакан виски и в очередной раз восхитился красотой армянки, нацепившей на себя красивое чёрное открытое платье, подаренное отымевшими её египтянами.