Случай на пляже

Морис постоянно ездил на этот пустынный пляж. Ему доставляло удовольствие пройтись нагишом по нагретому за день песку, искупаться в море, не заботясь о смене плавок, а если и случалось встретиться с кем-нибудь, то получал щекочущее удовольствие, демонстрируя свою раскрепощенность. Он считал, что эти поездки прибавляют уверенности в себе.

На сей раз неподалеку от своего излюбленного места он увидел стайку девушек, сидевших прямо на песке и о чем-то оживленно болтавших. Они размахивали руками, смеялись, спорили между собой и их яркая, странного покроя одежда развевалась на легком теплом ветерке, дувшем, как всегда, с моря. Больше на пляже никого не было. Морис не без некоторого удовольствия подумал, какой фурор произведет его появление в обнаженном виде. Он неторопливо снял рубашку и брюки, на какое-то время оставшись в узеньких плавках, чтобы девушки могли по достоинству оценить его прекрасно сложенную фигуру, покрытую светло-коричневым загаром. Затем он нарочито медленно стянул с себя плавки и горделивой походкой направился к морю. Он надеялся, что услышит за своей спиной приглушенные смешки, смущенное хихиканье, на худой конец -- гробовое молчание. Но девушки продолжали непринужденно болтать, словно видеть обнаженного мужчину было для них обычным делом. Морис в свое удовольствие порезвился в воде и, наконец, решил посмотреть, далеко ли отодвинулись девицы от его стоянки. К его изумлению они не только не ушли, но продолжали как ни в чем ни бывало сидеть неподалеку.

Стоило Морису выйти из воды, девицы неспеша поднялись и подошли к его одежде. Одна из них преспокойно сложила его брюки, рубашку и плавки в свою спортивную сумку и отошла шагов на пятнадцать в сторону.

-- Что за шутки?! -- взволнованно крикнул Морис.

Компания молча разглядывала его, выстроившись полукругом.

Теперь Морис рассмотрел девиц поближе и даже сосчитал: их было семь. Все приблизительно одинакового роста, в разноцветных кимоно, с яркими росчерками иероглифов на спине и груди.

Видя, что никто не собирается унести его одежду, он уже более спокойным голосом повторил свой вопрос.

-- Действительно неплохо сложен! -- заметила одна из них, как бы продолжая прерванный разговор.

-- И штука что надо! -- добавила другая.

Морис не сразу понял, о какой "штуке" идет речь, но заметив, что девушки внимательно, как бы оценивающе, разглядывают то, что находится у него между ног, невольно сконфузился.

-- Отдайте одежду! -- сухо сказал он. -- А не то...

-- Он еще грозится! -- пробормотала та, что стояла в отдалении.

Пляж по-прежнему оставался пустынным. Морис счел, что можно действовать решительно. Он кинулся вперед, намереваясь прорвать стоящую перед ним цепочку, схватить зачинщицу и, отвесив ей пару подзатыльников, вернуть одежду.

Казалось, он достиг своего: девицы словно испугавшись, раздались в стороны, но в последний момент одна из них неуловимым движением зацепила его ногу и он растянулся на песке во весь рост.

-- Ах так! -- рявкнул он и рывком вскочил на ноги, намереваясь посчитаться с обидчицей.

Но едва он выпрямился, она подскочила к нему и провела великолепный бросок через бедро, заставив его вторично растянуться на песке.

Морис опешил. Пока он лежал, пораженный происшедшим, девицы обступили его и одна из них тоном, не терпящим возражений приказала перевернуться на спину. Морис еще раздумывал, что предпринять, а цепкие, сильные пальцы уже схватили его руки и ноги, резким рывком опрокинули на спину и продолжали удерживать в таком положении. Одна из амазонок наклонилась и взяла в руку член.

-- Что вы собираетесь делать?! -- Морис дернулся. В его голосе послышались истерические нотки.

-- Не дергайся, дурачок! -- почти ласково посоветовали ему.

Морис почувствовал, как ему нежным, искусным движением оттянули кожу на пока еще вялом члене. На лицах девиц он заметил зарождающееся сладострастие. Его членом продолжали умело манипулировать.

-- Ни за что не позволю возбудить, -- упрямо подумал Морис.

Словно прочитав его мысли, одна из девиц, расстегнув халатик и расставив ноги пошире, дала ему возможность без помех рассматривать ее чистенькую, ухоженную пипочку. Она была так аппетитна, что несмотря на затруднительное положение и клятву, Морис почувствовал возбуждение. Его безвольный до этого инструмент рос прямо на глазах. И вот он уже задиристо уставился в вечереющее небо. Чья-то рука попробовала этот большой и крепкий ствол на изгиб, но он только пружинил, наливаясь еще большей силой.

-- Я же говорила, то, что надо! -- услышал Морис низкий волнующий голос. -- Сейчас я его опробую.

-- Отпустите! -- взмолился Морис. -- Вы останетесь довольны!

-- Ты слишком самонадеян, дружок! -- ответили ему.