Сказки о дефлорации: Этот безумный апрель...

- Ну хорошо, Ника... Раз ты меня раскрыла... - Он старался "сохранять достоинство", хоть и чувствовал, что краснеет не меньше Ники. - Хорошо. А... а как бы ты к этому отнеслась? - спросил он и понял, как по-идиотски прозвучал этот вопрос.

- К чему?

- Ну... вот к этому... К тому, что я пишу такие рассказы?..

- Не знаю... - Ника вдруг неловко рассмеялась. - Не знаю! Вы пишете... Это ваше дело...

Она закрыла лицо руками.

- Ну, а все таки? Ты... - Виктор говорил торопливо, боясь, что Ника обидится или разревется, - Ты не разочаровалась в любимом педагоге? - и стиснул зубы от неловкости шутки.

Она посмотрела на него сквозь пальцы - краем глаза.

- Я... я не знаю. Я растерялась. Честно. Я сразу поняла, что это вы, а я - это я. И я представила...

- Что?

- Ну... как это все... - Ника отняла руки от лица; щеки ее были в красных пятнах. - А вы... вы в самом деле?

В ее глазах сверкнул какой-то особый огонек. Шутки кончились. Виктор помолчал и сказал, глядя ей в глаза:

- Да. В самом деле. Да ведь ты знаешь, Ника. Давно знаешь.

Глаза Ники темнели и распахивались все сильнее... При всем ее шоке ответ Виктора вызвал на ее личике невольную улыбку торжества, хоть оно и горело, как мак.

- Я знаю, что вы... что вы любите меня, вы мне как папа... но не знала, что - ТАК...

- Я и сам не знал, Ника.

- И что... вы хотите..?

- Очень хочу.

Сердце Виктора билось, как сумасшедшее. Странно, но он как-то мгновенно почти успокоился - умом; он просто волновался, но неловкости не было, она испарилась. Наоборот, он будто нащупал какой-то путь...

- А что, я... я действительно для вас - такая, как вы описали?

- Ника... - Виктор подошел к ней. - Ника...

Он медленно поднес руку к ее лицу. Ника дрожала, но не шелохнулась. Виктор коснулся щеки, погладилее; взял за подбородок, приподнял малиновое личико... - Ника...

То, что было дальше, он не понял и не запомнил - как, каким образом так вышло, что спустя полминуты он жарко целовал лицо Ники, ее горячие щеки, губы, шею, а она прижималась к нему, и руки ее обвивали его - будто бы сами, помимо ее воли.

Она задыхалась; на лице ее проступала улыбка блаженства, и Виктор ясно видел это - и сходил с ума. Апрельский воздух, струящийся из окна, отнимал у них разум; ласки затягивали их - еще немного, и Ника стала отвечать Виктору, робко трогая его губами; ошалевший Виктор потерял голову - впился в ее губы, раскрыв их языком, и утонул в сладкой пропасти ее рта...

Вот тут они и пропали. Ника, позабыв обо всем, попискивала, извиваясь под поцелуем; руки ее крепко обхватили Виктора, и даже ноги готовы были обвиться вокруг него, как лиана. Они с Виктором больше не были учителем и ученицей...

Все это произошло так быстро, что ни Виктор, ни Ника не успели осознать свое превращение: из Виктора Алексеевича и его студентки - в страстных любовников. Они только жарко льнули друг к другу, мигом перечеркнув все запреты: апрель сорвал их, как старую шелуху...