Сексуальные приключения Леши. Часть 156

Сексуальные приключения Леши, часть 156 (Дверь)
Я проводил Серегу до дома. Конечно, свидание с мальчишкой совсем не похоже на свидание с девушкой. Никаких кафе-мороженых, прогулок по паркам и походов по киношкам. Проходя через соседний с Сережиным дом, мы увидели, что наши собираются играть в футбол, и сразу метнулись каждый к себе домой, переоделись и уже через полчаса играли на пыльном, в выбоинах поле.
Еще через три часа, обессиленные, выжатые, как лимон, грязные и потные, мы лежали на траве на обочине поля и обсуждали матч. Серега играл за проигравшую команду и все время говорил о неиспользованных моментах. Я же, на правах победителя, снисходительно с ним соглашался и лишь иногда напоминал, что счет 9:4 случайным не бывает.
Рядом валялись еще несколько игроком обеих команд.
- Пошли ко мне, - повернулся ко мне Серый. – Тут же рядом. Мама накормит нас отличным борщом.
- Да ну, - нехотя покачал я головой, - мои заругаются, если я не сяду за уроки.
- А ты им позвони, что сделаешь домашние задания у меня.
Я представил себе, как мы сидим с Серегой за одним столом и корпеем над алгеброй. Картинка получилась совершенно нереалистической. Но я все-таки кивнул.
Мы поднялись и поплелись к нему домой.
Сережина мама восприняла мое появление совершенно спокойно. Тут же побежала на кухню разогревать нам обед. Серега, как обычно, скрылся в ванной.
Я же остался в комнате и уселся за разглядывание фотоальбомов. В детстве Сережа был симпатичным ребенком. Я рассматривал умильные снимки с детских утренников, дней рождения и семейных походов на природу. Потом пошли фотографии отдыха на море. Сереге тут было лет одиннадцать-двенадцать. Его тело все еще не выглядело подростковым, мальчик мальчиком, но вызывало оно во мне неясное волнение. Все то, что делало Сережу красивым, уже там было – и большие серо-голубые глаза, и чудные губы, и густые волосы, и ямки на щеках, и точеное тонкое тело, и длинные еще слишком худые ноги, и впалый живот с проступающими мышцами. Через мокрые плавки там и тут проступали контуры Сережиного члена. Тогда, два-три года назад, он выглядел совсем маленьким холмиком, загогулинкой, случайно складкой на плавках. На нескольких фотографиях мальчишеский колышек был слегка эрегирован, но Серега был еще слишком мал, чтобы это замечать и уж тем более этого стесняться.
Открылась дверь, и в комнате появился Серый. Он опять плохо вытерся, и на чистой майке и даже джинсах проступали многочисленные влажные пятна. Сережа мельком заглянул мне через плечо, сказал что-то про то, как здорово было на море и достал из шкафа чистую футболку для меня.
- Она мне великовата, так что тебе, наверное, подойдет, - сказал он. – Иди мойся.
Я взял футболку и пошел в ванную. Там было напарено, так что я включил для начала холодный душ. Это меня привело в тонус. Усталость после матча исчезла, разбитая ледяными струями воды. Я смыл с себя пыль и пот, причесался, натянул футболку, которую дал мне Серый, и вернулся в комнату.
- О, ты уже, - ухмыльнулся мальчишка, едва я появился в дверях. – Четыре минуты. Если в следующий раз справишься за три с половиной, засчитаю рекорд.
Я несильно стукнул его в плечо.
У меня с собой учебников, конечно, не было. Так что даже в теории я не мог делать домашние задания. Зато я чувствовал неясное томление во всем теле – все-таки Серега был рядом.
Я на секунду прислушался к шумам на кухне, потом решительно прижал мальчишку к двери.
- Ты что! – быстро забормотал Серый. – А если мама зайдет?
- Мы блокируем дверь, - прошептал я. – Врасплох она нас не застанет.
Я прижал Сережу еще сильнее, чувствуя под собой его чудное тело. Наши коленки стукнулись, и мальчишка автоматически слегка раздвинул ноги. Я навалился на него еще сильнее, медленно водя ладонями по его груди.
Сколько я ни ласкал Серого, а он все оставался для меня непередаваемо прекрасным. Тонкие плиточки грудных мышц, зубчики ребер по бокам, булавочки сосков, теплые подмышки, твердые бедра…
Я пригнулся и поцеловал мальчишку. Тот ответил на мой поцелуй. Наши языки встретились. Еще через мгновение я почувствовал, как на мою попу легли Сережины ладони.
- Что-то мы никак не можем друг от друга оторваться, - пробормотал Серый, когда наши губы через минуту разъединились.
Я, не отрывая взгляда, положил руку мальчишке между ног. Почувствовал ладонью твердую палку под плотной джинсовой тканью. Серегины зрачки на мгновение расширились. Я прижал ладонь сильнее. Сережа вздохнул. Его глаза слегка затуманились. Я почувствовал, как дернулся его член.
Я стоял, придавливая всем телом Сережу к двери и с силой прижимая ладонью его напряженный член. Пальцы, охватившие его мошонку снизу, чувствовали ее тепло и мягкость. Серегины руки лежали на моих ягодицах.
Я продолжал смотреть мальчишке прямо в лицо. Его рот приоткрылся. На мгновение мелькнул кончик его языка, облизавший губы. Еще через несколько секунд Сережины глаза закрылись.
Тут в коридоре послышались шаги. Мы отскочили друг от друга и замерли в совершенно неестественных позах. Дверь открылась, и в комнате появилась Серегина мама с подносом всякой еды. В нашу сторону она даже не взглянула, а сразу же стала деловито расставлять тарелки на столе.
- Суп, котлеты, салат… - говорила она. – Обязательно съешьте салат...
Мы пришли в себя. Серега подошел к маме и стал что-то бормотать, что обычно бормочут подростки, смущенные поведением своих родителей перед их друзьями. Мама его бормотания игнорировала и деловито намазывала маслом гренки.
Я смотрел на обилие еды на столе. Есть мне почему-то уже не хотелось. Ладони горели от ощущений Сережиного тела. Хотелось трогать его еще. У Сереги, похоже, были те же настроения. Во всяком случае, он проводил маму до двери и замер там, привалившись спиной к косяку и ожидая меня.
Я подступил к нему. Положил руку между его ног, вновь ощутив движение, пробежавшее по его твердой палке в штанах.
- Знаешь, - прошептал Сережа, - когда ты так делаешь, это… Будто бы я таю… Не могу пошевелиться. Так бы и стоял целую вечность…
Серега чуть раздвинул ноги и обхватил ладонями мою попу. Его лицо поднялось. Губы раскрылись.
Мы поцеловались.
Я навалился на мальчишку. Моя ладонь вжималась в его член все сильнее, наверное, слишком сильно, но остановиться я не мог. Твердый цилиндр между ногами манил, его дерганья наполняли все мое тело сладостным томлением, мягкость мошонки, приподнятой полусогнутыми пальцами, заставляла сердце биться сильнее.
Сережа тяжело дышал через приоткрытый рот. Его глаза были прикрыты. Зрачки вроде бы смотрели на меня, но он меня явно не видел. Я чувствовал, как бешено стучит его сердце, как дрожь пробегает по его мышцам. Его ладони безвольно лежали на моих ягодицах, лишь иногда судорожно сжимаясь вместе с попытками его бедер податься вперед, прижаться еще сильнее к моей ладони. Но я привалил Сережу настолько крепко, что он совершенно не мог пошевелиться.
Мы стояли практически неподвижно, но эти мгновения были наполнены такими сексуальными ощущениями, что все мое тело просто изнывало от удовольствия.
Серега слегка запрокинул голову, чуть-чуть выгнув вперед свою тонкую шею. Я оторвался от его губ и стал целовать его проступающее горло. Над самым моим ухом раздался то ли вздох, то ли тихий стон.
В моей голове мелькнул вопрос, не кончит ли Сережа просто от того, что я давлю на его член. Я вроде бы даже решил это проверить, но, конечно, мгновенно позабыл об этом. Рука требовала новых ощущений, и я непроизвольно сжал ладонь на члене Серого. Основание кисти проехалось по твердой палке. Проехалось сверху вниз, плотно прижимаясь, ощущая раздутый конус головки, ровный стержень твердой плоти прямо под ней и затем изогнутый вперед цилиндр, закончившийся мягким мешочком мошонки с двумя шариками яичек в нем.
Серега хрипло простонал. Его бедра напряглись, но, прижатые мной, не смогли шевельнуться. По члену пробежала волна сокращений, которую моя ладонь ощутила, не смотря на трусы и джинсы. Мне самому было в пору стонать.
Я медленно разжал руку, позволяя кисти проехаться по Сережиному цилиндру снизу вверх. Потом прижал ладонь с новой силой и опять сжал ее, ощущая, как основание кисти скользит по неровностям члена.
Серега опять издал легкий стон. Его коленки подогнулись, но тело осталось висеть, прижатое мною к двери.
Мои бедра двигались в такт движениям руки. Они вжимали мой собственный член, напряженный, сгорающий от желания, к твердому Сережиному бедру.
По моему телу прокатывались волны наслаждения. Серега же стонал уже вполне явственно.
Я беспрерывно целовал шею мальчишки, ощущая губами горло и еще едва проступающий кадык. Моя рука потирала скрытую в штанах палку. Мой таз уже вполне откровенно ритмично прижимался к Сережиному телу, ударяя членом о столь твердое, столь тонкое и стройное, столь соблазнительное бедро. Я, наверное, тоже постанывал. Надеюсь, дверь не ходила в этот момент ходуном.
Потом, спустя целую вечность сладостных ощущений, мальчишка беспорядочно забился под моим телом. Он не мог пошевелиться, но я чувствовал, как сокращаются мышцы его живота и ног. Его бедра еще немного раздались в стороны, давая моей ладони еще больше свободы. Серегины руки больно сжали мои ягодицы. Мальчишка весь напрягся, сжал зубы, чтобы не закричать, но все же застонал и замер.
Моя кисть ощутила, как по твердому члену прокатилась волна. Потом еще. Потом эти волны пошли одна за другой. Сережа кончал. Я не мог видеть или почувствовать струй спермы, внешне Серега был неподвижен, но волны, пробегавшие под моей ладонью снизу вверху, были весьма красноречивы.
Боюсь, я в тот момент совсем утратил контроль над собой. Я не осознавал, как сильно я трусь всем телом о Серегу. Как ритмично ходят мои бедра, ударяя членом о его бедро все сильнее и сильнее. Я даже не осознавал, что я, собственно трахаю мальчишку, хоть мы и оставались одетыми. Просто наслаждение в моем теле росло и, когда Серый вдруг шумно вздохнул, начав приходить в себя, слабо повернул голову ко мне. Я хотел было улыбнуться ему, но сила, гораздо более могущественная, чем я, сжала мое тело, сжала до невероятной степени, почти до разрыва и взорвалась оргазмом.
Я навалился на распластанное на двери тело мальчишки изо всех сил. Мои ноги едва не заскользили по ковру. Я захрипел и замер, отдаваясь захлестнувшему меня удовольствию. Все мое тело наполнилось наслаждением. Я напрягся, выгибаясь. По моему члену стремительно пробежала волна. Еще через долю мгновения я перестал существовать, взорвавшись оргазмом. Я превратился в чистейшее наслаждение. Оно закрутилось торнадо, обстреливая весь мир осколками от сотрясавшего меня удовольствия.