Полагая, что этот отказ притворен и вызван естественным нежеланием показаться слишком уж доступной, я наклоняюсь к ней и, раскрыв ей ноги, прошу его:
- Поместите между ними свои колени, и бог вам в помощь!
- Благодарю, - говорит он и становится на колени.
И перовым делом, наклонившись вперёд, принимается вылизывать покрытые спермой губы её влога и так продолжает гамаюширование, что быстро превращает её в страстно желающую отведать его дрекол и быть им выебанной.
Как только они должным образом принимаются за это, я свищу и делаю Лиззи знак рукой подойти. Можете легко представить себе её удивление при виде Мэри в объятиях незнакомого мужчины. На меня же это зрелище производит обычный эффект, и мой чувствительный орган стоит, почти готовый лопнуть. Я заставляю её стать на колени напротив них, так что мы можем видеть восхитительную еблю, развернувшуюся перед нами, и сзади ввожу ей во влог свой дрекол. Это удваивает наше возбуждение, и мы все четверо вместе разряжаемся в восторженных криках.
После этой схватки мы садимся, чтобы продолжить знакомство, что, вы можете предположить, после такого введения не было трудным. Наш новый друг даёт мне некоторые полезные советы на будущее, одновременно одной рукой ощупывая влог юной Лиззи, а другой осторожно и довольно приятно потирая мой дрекол, очень быстро заставив его встать, после чего просит меня лечь на спину и начинает восхищаться им и хвалить его:
- Ну надо же, какого он необычайного размера! Таких огромных в вашем возрасте мне никогда не встречалось. А мой опыт, поверьте, весьма обширен.
Затемон наклоняется вперёд, и принимается посасывать мой совсем восставший дрекол. И делает это более восхитительно, чем когда-либо гамаюшировали меня любая из моих сестер, мисс Ивлин или миссис Бенсон. А уж когда он засовывает свой палец мне в заднепроходное отверстие и заставляет меня кончить и разрядиться ему в рот, то жадно глотает, и при этом не прекращает сосать, пока во мне не остаётся ни одной капельки. Это, конечно, возбуждает его, и он говорит:
- Теперь мне надо отыметь младшую. Её очередь.
Лиззи весьма охотно и сразу ложится на траву, а я сопровождаю в её влог его дрекол (довольно заурядный, хотя и длинный, но не толстый, одинаковых габаритов на всём своём протяжении и совсем уж без такого внушительно выпирающего ореха, как у меня) и, пока продолжается их схватка, тру ему заднепроходное отверстие.
-Как видите, - говорит он потом, - мне есть что добавить к вашим удовольствиям, а вам - к моим; вам есть ещё чему учиться и учиться,, а я - тот самый, кто бы мог наставить вас в еще более высоких наслаждениях, чем вам пока ещё приходилось испытывать.
И продолжает:
- Но, может быть, хватит нам на сегодняшний день? Давайте пойдём со мною в деревню. И там, у всех на виду, но так, чтобы нас никто не слышал, мы смогли бы присесть и сговориться насчёт мер ради будущих удовольствий от восхитительнейшей похотливости.
Мы весьма и весьма охотно следуем за ним и, усевшись на песчаном пригорке, устраиваем длинную беседу, в ходе которой уславливаемся о всех наших будущих излишествах. Для начала договариваемся встретиться в скалах на следующий день в наш обычный час, причём он обязуется появиться там перед нами:
- Надо же убедиться, что никто, подобно мне сегодня, там не будет скрываться. Тем временем я обдумаю вопрос о некоем другом способе встречаться. Хотелось бы, чтобы вы могли вести себя совсем непринужденно, а я - раздевать вас донага, чтобы получить удовольствие от полной вакханалии самой непристойной безнравственности.
Он показывает нам, где он временно проживает:
- Видите маленькую гостиницу по дороге невдалеке от деревни? А за её конюшнями маленький коттедж? Он состоит из спальни наверху, с раздевалкой, и маленькой спальни на случай необходимости, по проходу. Дверь оттуда открывается на берег, и нет никакой другой связи с гостиницей, кроме как идти мимо стойлового загона. Гостиничный слуга приходит утром, и приносит мне скромный завтрак из чая, яиц и гренок, после чего уносит остатки, убирав мою кровать и тому подобное. Обедаю я в гостинице в одно время с её хозяином и его семьёй. Мне сверху видно всё из моих окон, но я достаточно вдали от деревни, чтобы быть легко наблюдаемым оттуда, а ещё меньше из гостиницы; не так-то легко приблизиться к моему жилищу и со стороны песков; - так что я тут почти как в сейфе избавлен от какого бы то ни было наблюдения.
Эти преимущества впоследствии побудили нас выгодно их использовать.
Имя нашего друга было Мак-Каллум, Джеймс Maк-Каллум, ответвление большого шотландского клана того же названия, в ту пору ему было приблизительно 30 лет, он любил спорт, особенно рыболовный, о чём свидетельствовали соответствующие орудия, наполнявшие его комнату:
- Я довольно часто бываю в Уэльсе. Тут так много хороших форелевых потоков!.
Его обычным местом жительства был Лондон, и завязавшееся здесь наше знакомство продолжилось там, о чём я ещё буду иметь возможность поминать.
Но вернёмся к назначенной на следующий день, в субботу встрече в скалах. Мистера Мак-Каллума мы находим на его посту.
- Всё в порядке, - заверяет он, - ничто нам не угрожает, и можно приступать к действию. Я беру на себя обязанности распорядителя церемоний. Чья очередь быть первым на часах? Мэри? Вперёд! Пусть теперь Чарли снимет свои бриджи, а Лиззи освободится от своего платья и избавится от корсета, если она уже его носит.
Затем велит мне лечь на спину, а Лиззи заставляет встать на колени над моей головой,
- Нижней частью к нему! Вот так! А теперь отодвиньтесь назад, чтобы предоставить его рту свой очаровательный вложек. А нижнюю юбку и сорочку хорошо бы закатать себе на плечи.
Видео
Рассказы