Рабыня. Часть 2

Так я стала покорной рабыней для подруги моей дочери, её одноклассницы Кристины. Мы часто встречались, — когда у меня, когда у неё дома, — и она надо мной доминировала, издевалась по всякому, даже иногда била, а я вылизывала её киску и безвольно подчинялась во всём. Я постепенно втянулась в эту сладкую эротическую игру и мне она стала безумно нравиться. Я просто кайфовала, унижаясь перед молодой, наглой и похотливой извращенкой, ублажая её и исполняя все её разнузданные прихоти и капризы. Она совершенно подавила мою волю и превратила в тряпку, об которую любой желающий мог вытереть ноги. Фантазии её были неуёмны и дики, и я не могла даже представить, что ей придёт в голову в следующую минуту.

В то же время, я продолжала страстно любить мою прекрасную мучительницу, и страсть эта возрастала всё больше и больше, по мере возрастания изощрённых сексуальных издевательств Кристины. Дошло до того, что она однажды велела мне ходить по улице без лифчика и трусиков под одеждой, а юбочку надевать настолько коротенькую, что при малейшем дуновении ветерка, края её поднимались вверх, и становилось видно мою большую, пышную попу. Мужчины приставали ко мне на улице табунами, я еле успевала отбиваться от их наглых, недвусмысленных домогательств, прилипчивые кавказцы всех мастей, жужжащим сексуальным роем постоянно преследовали меня, предлагали подвести куда-нибудь на новеньких шикарных иномарках. Я жаловалась Кристине и умоляла позволить мне носить хотя бы малюсенькие девчоночьи стринги, прикрывающие лобок, или надевать подлиннее юбки, но она не разрешала. Я плакала и предупреждала, что меня когда-нибудь просто посадят силком в машину, вывезут за город и изнасилуют. «Тогда я тебя накажу, стерва!» — всерьёз угрожала Кристина, и я понимала, что с её стороны это не просто слова...

В последнее время в городе появились какие-то крутые молодёжные группировки, терроризирующие по вечерам одиноких прохожих. Ходили слухи, что есть даже банда, состоящая из несовершеннолетних девчонок-школьниц. Они будто бы все — занимаются развратом и воровством. Издеваются в школе над своими сверстницами, запугивают их, даже бьют в туалете и вымогают деньги на выпивку. Однажды в глухой и мрачной городской окраинной роще, в самой чаще, нашли сильно избитую обнажённую молодую девушку. Злоумышленники привязали жертву к дереву и долго хлестали прутом, исполосовав всё её тело. Потом распили возле неё несколько бутылок пива, помочились на избитую и ушли. Кто это сделал, потерпевшая не знала — напавшие были в масках. Самое примечательное: девочка училась в той же школе, что и моя дочь Ольга.

Этот случай несколько отрезвил меня и навёл на мрачные размышления. Я заподозрила в причастности к экзекуции в роще Кристину, но никаких доказательств и фактов у меня, увы, не было. А догадки — не в счёт. К тому же, я продолжала безумно любить Кристину, и на мою любовь не могло повлиять ничто. Я каждую секунду думала о ней, представляла, как вылизываю её малюсенькое девчоночье влагалище, а она бьёт меня со всей силы по щекам и жестоко таскает за волосы. От этих сладостных фантазий я едва не кончала, страшно заводилась и, если была дома одна, начинала мастурбировать.

У моей дочери Ольги был ноутбук, и ночью, когда она спала, мы с Кристиной подолгу зависали в Интернетовском чате в одной из социальных сетей. Тут уж её и моя фантазии разыгрывались вовсю и мы писали всё, что только приходило в голову.

— Я хочу, когда ко мне будут приходить мои сладкие подружки, чтобы ты при них ползала на коленях и показывала, как ты меня любишь, вылизывала мои ножки! — как всегда напористо и жёстко, полностью осознавая свою неограниченную власть надо мной, писала Кристина. — Да! Ты будешь моим туалетом! Я превращу тебя в свою вещь, в свою сучку, в двуногое животное!

— Господи, как ты добра ко мне, госпожа! — отвечала я, с силой стуча пальцами правой руки по клавиатуре компа, а левой рукой теребя и возбуждая свой набрякший от неутолённого желания, вытянутый как небольшой палец, клитор. — Зови побыстрее своих подружек, — я буду голая ползать у тебя в ногах и вылизывать их. А если позволишь — буду лизать ножки и твоих подруг. Но только если разрешишь! Ты не будешь меня ревновать к ним? Я ведь только твоя вещь? Да, госпожа, сучка хочет быть твоим туалетом! И ты даже можешь покакать мне в рот, как тогда, в первую нашу встречу у меня в коммуналке! И я всё проглочу как тогда, и буду счастлива! Можно?

— Ты хорошо вылизываешь попку, сучка. Мне очень понравилось, как ты это сделала в тот раз. И проглотила все мои какашки. Будешь делать это постоянно.

— О, боже, неужели ты снизойдёшь до меня, госпожа? — писала я и текла, как настоящая сучка и шлюха под своими собственными ласками, мастурбируя клитор и большие губы своего влагалища. — Да, да я этого хотела давно, чтобы ты, любимая моя госпожа, покакала мне в рот. И я всё это проглочу и всю попочку твою вылижу. А ты можешь бить меня по щекам! Ведь ты же госпожа и должна бить своих рабынь! Иначе они тебя не будут бояться, и не будут любить! Какай мне на лицо, милая и писай! Я давно мечтала стать рабыней у такой молоденькой девочки, как ты! Я кончаю при одной мысли, как ты надо мной издеваешься! И хочу, чтобы ты доминировала надо мной при своих подружках. И если позволишь, — хочу, чтобы и они писали мне в лицо, а я бы голенькая лежала у их ног! Или этого нельзя, госпожа? Я что-то не так сказала? Тогда накажи меня, жестоко!

— Тебе понравились мои какашки кушать? Я сейчас возьму свечи, и воск будет капать на твоё тело, на твои груди, я хочу, чтоб ты кричала от боли! Я ударю тебя по лицу! Ты будешь ползать на коленях передо мной, голая и умолять о прощении... Вот, кстати, пришла моя подружка!

— Бей меня, повелительница! Как это упоительно, принимать побои от своей любимой госпожи! Закапай меня всю воском, я буду орать, и сосать твои пальчики на руках. Твои какашки умопомрачительны! Я всю попочку твою подлизала, на ней уже ничего нет, она блестит, как у ребёнка! А твоя подруженька тоже будет меня бить? Ты ей разрешишь?

— Нет, бить тебя могу только я! Я хочу, чтоб ты ей подлизала её писю и попу, а затем она трахнет тебя жёстко! А я хочу это всё наблюдать. Как ебут мою сучку!

Я в деталях представила эту пикантную сцену и задрожала от возбуждения.

— Ты чего так долго не отвечаешь? — в нетерпении, раздражённо писала Кристина.

Но я не могла уже сдерживаться и, бросив комп, вовсю мастурбировала. Я расстегнула лёгкий халатик, спустила с бёдер трусики и блаженствовала, быстро-быстро доводя себя рукой до сладостного оргазма. Старалась только не сильно скрипеть стулом, чтобы не разбудить спавшую у стены на кровати дочь Ольгу...

Но наша игра зашла слишком далеко. Я и не подозревала, что это так серьёзно. На следующий день, как только Оленька, наспех позавтракав, ушла в школу, в коммуналке раздался требовательный звонок. Я, полуодетая, пошла открывать. На пороге стояла разгневанная Кристина и какая-то незнакомая, развратного вида, накрашенная, как уличная блядь, девка. Они решительно прошли в мою комнату, Кристина по-хозяйски защёлкнула дверь на замок.

— Ты почему, шлюха, вчера мне не ответила? — зло заговорила она, сверля меня испепеляющим, разгневанным взглядом.

— Но, Кристина... Прости, было уже поздно... Я притомилась и пошла спать, — пролепетала я тихим голосом и вся сжалась от страха в предчувствии недоброго.

— Ах, ты притомилась, сучка! — взвизгнула в негодовании Кристина, подскочила ко мне и что есть силы ударила кулачком по лицу. Удар был настолько сильный, что я не удержалась на ногах и упала на пол. Из разбитой губы у меня потекла кровь. Я машинально прикрыла лицо руками, защищаясь от новых ударов. Увидев на ладони кровь — вскрикнула в ужасе. Я с детства панически боюсь крови, особенно своей. Меня буквально парализует от одного её вида.

Кристина ещё несколко раз ударила меня по лицу, по голове, по спине. Я закричала не своим голосом, внутри у меня всё оборвалось, я поняла, что со мной не шутят. С трудом поднялась на четвереньки и с громким звериным воем, в ужасе заползла под кровать, на которой ночью спала Ольга. В паху моём в этот миг как будто лопнула какая-то «охранительная пружина», и я почувствовала, как по ногам быстро побежали горячие ручейки мочи. Я подумала, что Кристина будет меня сейчас сечь хлыстом, как ту девочку в роще. Теперь я поверила, что это могла сделать именно она вместе с накрашенной, развязной девицей.

— Кристина, хватит, она уссалась. Продолжим, но не здесь... Отвезём старую кашолку в рощу, — как бы в унисон моим подозрениям, предупредительно подсказала сообщница моей мучительницы.

Я, продолжая громко реветь, по щенячьи скулить и причитать, растирала кровь и слёзы по грязному от размазанной чёрной туши, враз заплывшему безобразной опухолью, лицу. Забилась глубоко под кровать, в самый угол. Здесь Кристина не могла достать меня, и я чувствовала себя в относительной безопасности.

— Вылазь из-под кровати, сучка! — угрожающе прошипела Кристина. — Я всё равно жёстко накажу тебя за вчерашнее! И запомни: ты теперь никуда от меня не денешься. В прошлый раз, когда я насрала тебе в рот, а ты проглотила моё дерьмо, — я засняла эту пикантную сценку на сотовый телефон. Представляешь, что будет, если я выложу эту запись в Инет на YouTube?

Услышав, я ужаснулась от одной мысли об этом. И с горечью поняла, что Кристина права: отныне я действительно её вещь, и она может делать со мной всё, что захочет. Мне ничего не оставалось, как вылезти из-под кровати.