Проступок и наказание

- Ладно Димон останься – попросил меня и Петька и гневно обратился к матери – ну давай рассказывай, о чем ты хотела со мной поговорить. Вешай лапшу на уши.

- Вы садитесь мальчики – произнесла она, дрожащими губами, стараясь успокоится и прекратить плакать, но ей это не удавалось, тогда подойдя к столу она налила целую стопку коньяка и выпила её залпом даже не поморщившись, затем еще одну, снова нас удивив и если бы там оставалось еще , она бы выпила опять, после этого она села на стул около стола напротив нас.

Но говорить она не могла слезы по-прежнему катились у неё из глаз, а голос её срывался, видя в каком она состоянии мы отнесись к ней с пониманием, поэтому не нарушали довольно затянувшуюся паузу. Чувствуя, что скоро наше терпение может закончиться, она невнятно и знаками рукой спросила – Мальчики может вы есть хотите?

- Мы дома поедим – резко отреагировал Петька на её предложение.

- А я хотела вас попросить, сегодня остаться здесь на даче и я с вами – уже более внятно проговорила она, а затем вытерев рукавом слезы добавила – позвоним домой и скажем, что заночуем здесь, устроим веселые поминки. Ты как Дим согласен? Петь?

В ответ я пожал равнодушно плечами, "мол мне все равно", а Петька поставленный перед выбором уже не с таким гневом произнес

- Время оттягиваешь? Мне тоже без разницы.

- Вот и хорошо, сейчас я приготовлю, что-нибудь покушать, а вы пока сбегаете в ларек к обеду что-нибудь купите – не обращая внимание на Петькины обидные слова проговорила тетя Лариса, немного ожившая. Далее подробно описывать события о пребывании на даче не буду, до определенного момента, так как это уже не интересно.

Скажу только что тетя Лариса дважды нас гоняла в ларек, первый раз мы принеси продукты, а второй раз она отправила нас за спиртным. Петька чувствовал власть над матерью, но не чувствовал, как она ловко перешла в наступление, чтобы поставить его на свое место. Обедали на веранде уже ближе к ужину, и обед со спиртным затянулся настолько долго, что перешел в поздний ужин, а затем уже и ночной перекус. После второй открытой бутылки с водкой, перед нами седела уже не мать Петьки, а наш товарищ, собутыльник, весело болтавший с нами и отпускавший непристойные шутки, и с каждой стопкой шутки становились еще не пристойнее вызывая у нас не только бурный смех но и соответствующее поведение.

- Кстати мальчики, вы не видели случайно мои трусы и лифчик, а то что-то мне снизу начало поддувать, как бы насморк там не подхватить – проговорила она демонстративно сжав ноги.

- Их наверное твой ебарь на себя надел впопыхах, когда рвал когти отсюда – ответил Петька, но уже не в обиду матери, а в тон её шутки.

Начало разговора о произошедшем было положено. Теперь вспоминая о произошедшем случае, тетя Лариса даже не постеснялась рассказать о своих эмоциях и ощущениях, когда Петька ударил её ебаря лопатой по спине.

- Я не поняла в чем дела – говорила она надрываясь от смеха и заражая им нас до коликов в животе – этот хер, как задвинул сначала мне, у меня даже дыхание сперло, а потом как вскочит, заорет, его хуй из моей пизды, как пробка шампанского выскочила, наверное и хлопок был.

Но не только выражения стали вульгарными, но и действия. Тетя Лариса, периодически выходила из-за стола в туалет, объявляя при этом каждый раз нам "пойду пассу", не волнуясь о том, что мы слышим, как она отойдя от веранды на пару шагов, журчала мощной струей, а перед тем как пойти спать в комнату, мы и вовсе втроем вышли на улицу, чтобы опорожнится. Она села ссать между мной и Петькой, задрав подол юбки выставив белую широкую задницу.

- А как же я буду спать? Мне же завтра ехать в автобусе, а на что будет похожа моя юбка и блузка, как из жопы вытянутые – проговорила она, как бы разговаривая сама с собой, а затем уже обратилась к нам – так мальчики отвернулись, а то я смотрю у вас и так вон брюки уже оттопырились и дайте мне одеяло, вы не замерзните. Мы с Петькой отвернулись, и повернулись только когда уже услышали как заскрипел диван. Тетя Лариса легла поперек по центру, чтобы всем хватило места. Мы выключали свет разделись до трусов и легли с обеих её сторон, так что она была в центре. Я уже начинал дремать, повернувшись спиной к тете Ларисе, когда, мой сон разогнали шорохи и шепот

- Ну ты что так дрожишь, замер – тихо шептала тетя Лариса и тут же последовал шорох одеяла – ладно иди ко мне теплее будет.

Ко мне стало приходить возбуждение, и без того в пересохшем рту все связало, от мысли, что Петька сейчас лежит с пьяной голой матерью под одним одеялом прижавшись к ней с той женщиной у которой я видел даже вход во влагалище и был сильно возбужден. Я обратился весь вслух, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Не знаю сколько прошло времени, но шорохи и движения отдававшиеся по дивану стали слышны все чаще и отчетливее.

- Не туда – еле слышно произнесла тетя Лариса, но достаточно громко, чтобы я расслышал.

Шорох а затем громкий скрип пружин дивана наполнил комнату и тут же стих

- Дай я сама – снова резанул голос по моим ушам, а затем раздались звуки чмокающихся губ слившихся в засосе.

Я не выдержал и повернулся на другой бок, лицом к шорохам и чмоканья.

Петька уже лежал на матери, которая обвив его руками припала к его губам. Согнутые в коленях ноги были разведены в стороны и между ними шевелилось одеяло укрывающее задницу Петьки. Движения были медленными и когда начинали набирать темп снова звучал тихий шепот тети Ларисы – не спеши.

Сказав сыну не спеши она снова преподала к его губам. Вскоре дыхание их начало сбиваться и стало прерывистым от того что они его сдерживали, движения участились под одеялом и стали более сильными, от чего заскрипели пружины дивана. Петька начинал громко сладострастно посапывать, а тетя Лариса повернула голову в мою сторону. Я даже не успел закрыть глаза, притворяясь спящим, она как-то странно улыбнулась мне виноватой и смущенной улыбкой, а затем почувствовав усилившиеся толчки сына прошептала, но уже не так тихо

- Только не в меня вытаскивай, на живот, дай я сама рукой.

Петька кончил, привстав над матерью с характерным ему сопением и звуком, при этом одеяло свалилось на другой бок и я увидел в полумраке комнаты, как тетя Лариса сдрачивает рукой член сына, сливая его сперму себе на живот.