Под кущами. 4. Роза на двоих.

ПОД КУЩАМИ, ИЛИ ПРИЯТНОЕ ВРЕМЯПРОВОЖДЕНИЕ С СЕЛЬКИМИ ГЛУПЫШКАМИ.

Анонимная повесть, опубликованная в британском эротическом журнале "Пёрл" ("Жемчужина") в 1879 году. Перевод с английского Ю.Аксютина.

4. Роза на двоих.

После ланча Френк заходит ко мне покурить. События сегодняшнего утра оставляют нас обоих в самом неопределённом и возбуждённом состоянии.

- Вот ведь, старина, - восклицает он, - ей-богу! у меня нет сил ждать до обещанного на завтра наслаждения с восхитительной Роузе. Да ведь вот ещё что беспокоит: нас так много, и где гарантия, что что-нибудь нас не разочарует? Нет, нет, это должно произойти непременно сегодня ночью, иначе я умру в ожидании. Её комната - всего лишь по другую сторону от моих сестер.

Я пытаюсь отговорить его от опрометчивого шага, ссылаясь на то, что, хотя она показала себя и возбуждённой и готовой, вовсе не бесспорно, что она готова так же быстро расстаться со свой девственностью. Однако, мои аргументы и рассуждения оказываются тщетными.

- Смотри! - восклицает он, открывая свои брюки и вынимая свой красивый рыжеволосый петух, - Сама мысль о ней делать моё колотьё готовым разорваться!

Вид этой его мужской силы, вскочившей и твёрдой как мрамор, трепыхающейся и словно готовой лопнуть от

вздувшихся вен; оказывается слишком захватывающим для меня, я теряю контроль над собой, вынимаю из своих губ сигарету и падаю на свои колени перед ним, целую, сосу, тру и играю с его восхитительным колотьём, пока он с восклицаниями, выражающими восторг, не изливается мне в рот, тогда как я нетерпеливо глотаю каждую каплю его обильной эмиссии.

Когда мы немного приходим в себя, то принимаемся обсуждать, какие планы на сегодняшнюю ночь лучше, тем более что я вознамериваюсь поиметь свою долю в предстоящем развлечении. Френк довольно охотно соглашается на это, оговорив непременное условие, что он первым пойдёт в комнату Роуз и уговорит её дать положительный ответ на его пылкое сватовство; и уж после того как всё вроде бы будет в порядке, я заявлюсь удивить их посреди их забав и поучаствую в их эротических шалостях.

После обеда мы направляемся в гостиную, где проводим довольно приятный вечер, оживлённый музыкой и пением. Заставив Френка переворачивать нотные страницы для Роузе и Полли, поющих "О чём говорят бушующие волны", Энни и Софи, открывая окно, шепчут мне:

- Мы хотели бы накоротке прогуляться в саду под лунным светом. Папа и мама отправляются в библиотеку поиграть в бридж, а Френк и Роузе навряд ли побегут за нами.

Итак, сделав несколько шагов, мы оказываемся на мягкой гравийной дорожке, где можно идти почти бесшумным шагом, и быстро спускаемся вниз по затенённой тропе. Я обеими руками обхватываю талии девушек, поочередно целуясь то с одной, то с другою. Скоро мы достигаем весьма удобного места, и инстинкт любви заставляет меня пригласить девушек в довольно тёмную, увитую зеленью беседку, и они, нисколько не колеблясь, туда направляются.

- Как чудесен запах жимолости! - вздыхает Софи после того, как я, увлёкши их обоих в угол и усадив рядом с собой, начинаю в тусклом мраке восхитительнейшее целование и нащупывание.

Игриво крутя своими пальцами в мягком её низу вокруг тесного гротика любви, а затем овладевая и им, я говорю:

- Да, но ваша милая кошечка гораздо сладше!

- О! О! Осторожно, дорогой Уолтер! - вздыхает она мягко, закидывая свои руки вокруг моей шеи.

- Позвольте мне поцеловать её так же, как я это сделал сегодня утром с Энни. Это доставит вам, моя маленькая балунья, такое удовольствие! И вообще, здесь, в темноте, чего робеть или стыдиться? Спросите свою сестру, разве это не было восхитительно?

- О! позволь ему, дорогая Софи, - присоединяется к моим уговорам Энни, - ты испытаешь нечто такое, что случается наверно только на небесах.

Убеждённая таким образом, она позволяет мне задрать её одёжки и откинуть себя назад в угол. Но это не совсем устраивает Энни, не желающую быть обделённой в игре. Так как она вся горит от возбуждающего ожидания, то нет никакой трудности в том, что заставить её стать на колени надо мной, поскольку я откидываюсь на спину вдоль всей длины лавки, и собственноручно освободить моё нетерпеливое колотьё из тесноты моих брюк. Я начинаю сосать и гамюшировать Софи, чувствуя, как милая Энни завладевает моим петухом ради собственной особой выгоды.

- О! позволь мне целовать тебя, дорогая Софи, помести-ка свой язык ко мне в рот! - говорит Энни, осёдлывая меня и пряча мой возбуждённый любовный движок в собственной истосковавшейся лощине.

И начинает восхитительную скачку Святого Георгия. Я же одной рукой крепко сжимаю ягодицы младшей девушки, а правой нахожу её маленький жёсткий клитор и потираю его, чтобы увеличить возбуждение от похотливых движений своего языка в её девственный пиздёнки.

А Энни в безумии чувственного удовольствия подпрыгивает вверх и вниз на моём уколе, время от времени на мгновение останавливается, чтобы с изящным удовольствием побаловаться укусом дьявола, искусством которого она уж чересчур скоро, вроде бы, овладевает: складки её влагалища в самой восхитительном манере сжимаются и пульсируют вокруг моего вспухшего колотья.

Софи вся трепещет, возбуждённо извиваясь непосредственно над моим ртом, а я языком вылизываю её девственные расходы, стекающие в виде густых, точно сметана, выделений.

- О! О! О! - только и вздыхает она, с нежной импульсивностью обнимая и целуя Энни. - Что это, дорогая? Я задохнусь сейчас, Уолтер. Из меня что-то вытекает! Это так восхитительно! О! Что сейчас со мной будет?