По следам Аполлинера

- Представь себе, понял, когда подсматривал за вами, купающимися!..

- Подсматривал?.. Да ты с ума спятил!.. Как можно?..

- Выходит, что можно… Ухитрился… и убедился, что ты самая-самая красивая!..

Высказав всё это и ещё раз поцеловав, я беру её за талию и веду к лестнице, ведущей на улицу, а когда мы начинаем спускаться по ней, неожиданно притягиваю к себе и снова целую – в губы, шею, выглядывающие из-под верха платья округлости грудей, поддерживая при этом их снизу ладонями.

- Да ты что, с ума рехнулся! – смеясь, пытается она оттолкнуть меня. – Ты хочешь, чтобы мы упали и разбились?.. Что это на тебя нашло?..

- Я вспомнил, как ты меня целовала всего, когда купала меня, маленького…

- Эко чего вспомнил!.. Да перестань же!..

Внизу кто-то хлопает дверью, я получаю от маман такой сильный толчок, что с шумом, перескакивая через ступеньки, пролетаю лестничный пролёт и оказываюсь перед… Ликой, удивлённо взирающей на меня и на спускающуюся вслед за мной маман, раскрасневшейся и с горящими глазами. Этот её недоумённый взгляд я чувствую на себе в течение всего обеда.

Не зная, что он может означать, я чувствую себя довольно неловко и, чтобы скрыть это, то и дело за надобностью и ненадобностью обращаюсь то к маман, то к Кате, сидящими по обе стороны от меня, касаясь при этом то локтя, то, опустив ладонь под стол, бедра каждой из них.

Когда, покончив с едой, я поднимаюсь со стула, маман спрашивает меня:

- Ты куда сейчас?

- В библиотеку.

- Что-нибудь интересное читаешь?

- Да.

- Купера или Майн-Рида?

Я наклоняюсь над ней и, опёршись одной рукой о спинку её стула, а другой – о мягкое бедро, шепчу на ухо:

- Нет, Казанову и Мопассана!

И убегаю.

Однако и на сей раз погрузиться в ночное приключение юного Джакомо с двумя подружками его возлюбленной Анджелы мне не удаётся. Дверь открывается, и входит… Лика. Я, словно застигнутый врасплох воришка, моментально закрываю томик, собираясь вскочить, чтобы поставить его на место, но она удерживает меня на месте и спрашивает:

- Так это правда?

- Что? – в свою очередь спрашиваю я, неудачно пытаясь не дать ей взять книжку из моих рук.

- Лидия Сергеевна настолько оказалась поражена тем, что услышала от вас, что поделилась этой новостью с нами…

- С кем это, с вами? С Верой и Олей тоже?

- Ну, я уверена, Вере с Олей имена Казановы и Мопассана ещё ничего не говорят.

- А что они говорят вам?