Первый опыт с сестрой управляющего

- В чём, кума, дело? – спрашивает он.

- Да младший барич, братец ваш, таращит на нас свои зенки…

- Братец, говоришь? – делает удивлённый вид Георгий. – Ах, да… Ну, конечно, такое зрелище!.. Как ты думаешь, приходилось ли ему когда-нибудь до этого момента видеть подобную роскошь?

- К чему вы это?..

- А к тому, что и ему не мешало бы взглянуть на твои шикарные титьки вблизи, потрогать их, может и поцеловать... Сашок, а Сашок! Ты на самом деле не спишь?.. Тогда выскакивай из постели и присоединяйся к нам!..

- Зачем вы так? – жалобно лепечет сестра управляющего, с ужасом взирая на меня, восстающего из-под одеяла, делающего шаг к занятой ими кровати и усаживающегося по другую сторону от неё. – Так же нельзя!..

Уставившись в тёмные ореолы её грудей, я, подбадриваемый взглядами брата, дотрагиваюсь до них двумя пальцами и начинаю совершать вращательные движения вокруг них, беру на ладонь одну из набухших её мякитишей – ту, что ближе ко мне – и, слегка подкинув её несколько раз, погружаю в неё всю ладонь.

- Умница, Сашок!.. Всё правильно… Теперь поцелуй её!..Находя Дусю привлекательной и обладающей довольно при-ятным лицом, я тянусь ртом к её губам, она отворачивается от меня, предоставляя их таким образом Георгию. Тот же, на секунду оторвавшись от них, смеясь, говорит мне:

- Раз отказывают в одном, бери другое, что под рукою.

Я так и делаю, впиваюсь в раздувшийся сосок и, видя, как братец, задрав левой рукой подол её юбки, гладит внутреннюю часть ляжки, делаю то же самое. Малость спустя, следуя за его пальцами, и мои принимаются поглаживать курчавые волоски, покрывающие низ её живота, после чего спускаются чуть ниже к расщелине с покрасневшими мясистыми краями и проникают внутрь, покрываясь чем-то влажным, исходящим оттуда. Там они натыкаются на ещё одну щелочку и проникают и в неё, причём на глубину, равную двум верхним фалангам моего среднего пальца.

- Ну зачем же так? – со слезами на глазах произносит сестра управляющего и бессильно опрокидывается на спину. – До чего же мне…

- Что ж, кому до чего, а куме до всего! - прерывает её Георгий. -Попробуй ещё и хуёк моего братишки! Не откажи ему! Я бы и сам ещё разик угодил тебе, да меня ждут уже внизу, надо ехать в Подольск, а потом и в Москву… Я же знаю, что ты добрая и не откажешь мне в этой просьбе… Не так ли?

Он наклоняется и долго и нежно целует её, после чего быстро бежит к двери и уже оттуда, обернувшись, бросает:

- Спасибо куме, что до кума добра!

Я вскакиваю вслед за ним, но остаюсь недвижимым, целиком поглощённый представившимся моим взорам зрелищем: влажную от пота и покрасневшую кожу между бёдер, в глубине две огромные, толстые и раздутые губы, чей красный цвет переходил в коричневый. Вначале я даже испугался, узрев их. Они были открыты, и изнутри, куда проник мой взгляд, виднелся настоящий мясной прилавок с разложенным на нём превосходным красным сырым мясом. Над губами виднелась дырочка (наверно, для мочеиспускания, догадываюсь я), увенчанная маленькой мясистой ягодой. Это, как я понял, судя по сведениям, почерпнутым мною накануне из анатомического атласа, был клитор. И вся эта верхняя часть расселины была прикрыта рыжими волосами, невероятно густым ковром покрывавшими бугор Венеры.

По правде говоря, зрелище это особого восторга у меня не вы-зывает. Но, вспомнив, что делал вчера и сегодня мой брат, я наклоняюсь и заставляю себя с показным удовольствием просунуть язык в расщелину, после чего начинаю быстро теребить и облизывать клитор, ощущая, как он постепенно твердеет под моим напором.

Однако вылизывание скоро меня утомляет, и я сменяю язык на палец. Расселина сильно увлажняется, а мой член приобретает такую упругость, что я понимаю: пора уже и пристроить его туда, куда следует… И вынув его из пижамных штанов, начинаю, оставаясь стоять наногах, тыкать им. Дуся тем временем открывает глаза, приподнимается на локтях и говорит:

-Ты, поди, и вчера не спал? И небось всё видел? И уже знаешь, как?

После чего встаёт на ноги, оборачивается ко мне спиной, залезает коленками на край кровати и представляет моему взору свою невообразимую задницу, разделённую глубокой бороздой на две превосходные и весьма объёмные ягодицы. Я пробую пальцами и убеждаюсь, насколько они упруги. Конечно, жопка Нади была гораздо изящней, но рядом с этой она показалась бы вовсе бесплотной. То же самое можно сказать и о бёдрах. А уж что говорить о запечатлевшихся ещё со вчерашнего дня грудях! Их сейчас не видно, но в воображении моём они продолжали присутствовать. В расселине зада виднеются волоски.

- Ну и жопа! – говорю я, вспоминая, что говорил по этому поводу Георгий. – Колоссально!

Я прижимаюсь к ней и стараюсь обхватить руками её необъят-ный живот. Затем возвращаюсь к ягодицам и трусь о них хуем. Потом делаю полшага назад и начинаю похлопывать и поглаживать их. А ещё ниже виднеется жирная и сочная пизда. Порывшись в ней для забавы своим пальцем, я возвращаюсь к ягодицам, раздвигаю их и с любопытством рассматриваю заднюю дырочку. Формой она похожа на пупок, но коричневого цвета, хотя и очень чистая. Пробую сунуть туда палец, но женщина резко отстраняется, и я пугаюсь, что сделал ей больно. А раз так, надо ли настаивать?

Не лучше ли воткнуть распалённый хуй ей в пизду? Я так и делаю, и он входит туда, причём действительно словно нож в кусок масла, как изволил вчера заметить вслух Георгий! Погрузившись в неё до самых своих тестикул, я останавливаюсь, не уверенный в том, что же следует делать дальше.

Подсказка приходит от Дуси: она чуть отодвигается от меня, освобождая какую-то часть моего сикулька, и тут же прижимается ко мне, снова целиком его поглощая. И так ещё и ещё раз!.. И в этих её движениях, в этих её трениях вокруг моего члена, мне вдруг передаются какие-то необычно острые ощущения, гораздо более сильные, чем я испытывал вчера, помогая сам себе, или сегодня ночью, во сне. И меня тут же осеняет: именно это от меня сейчас требуется: двигаться в её маслянистом чехле туда и сюда, именно от этого получая величайшее удовольствие. Я так и делаю. И вскоре почти совершенно теряю голову. «Как чёрт на сковородке!» - снова приходит мне на ум вчерашнее сравнение. Но как сладостны эти адские мучения!

Я чувствую, как лезень мой раздувается, а в тестикулах и в нём самом стремительно накапливается какая-то энергия, готовая вот-вот выплеснуться наружу. Это и происходит через пару секунд, когда из меня, словно из спринцовки, перемежаясь с судорогами всего тела, начинает что-то выплёскиваться в её нутро. И я, начитавшийся врачебных атласов, понимаю, что это изливается сперма, что это экстаз, то есть то, ради чего всё и совершалось до этого.

Мне хотелось бы остаться в столь сладострастной позе и после семяизвержения, но сестра управляющего подаёт свой зад вперёд настолько, что мой обмякший член выскакивает из её нутра. Спустив ноги на пол и выпрямившись, она опускает вниз подолы своих одежек, вытирает ими свою промежность, застёгивает кофточку и только после этого оборачивается ко мне. Увидев меня, стоящего перед нею с полуопущенным хуем, красным и мокрым, она улыбается, берёт край простыни и заботливо вытирает моё поникшее мужское достоинство.