Озорная племяшка

- Держите, наслаждайтесь. И главное, не напивайтесь.

Лежим, посасываем пиво, молчим. Обе лежат на спине. Как похожи у них тела. С поправкой на возраст, конечно. У обеих очень ровные ножки. Лобки только разные. У старшей, он более выпуклый, это от волос. Не иначе. У обоих плоский, ровный живот, даже пупки одинаковые. Грудь, конечно же, разная. У одной только, только начала расти, у другой большая и, наверное, очень нежная, с прожилочками голубыми.. И о чём только думаю? Это же родня. А Анка?

- Дя Сань, пошли мамку учить плавать? Стыдоба, не умеет совсем.

- Только не долго и не глубоко, а то я боюсь глубины. Пошли, ну быстро, быстро, да потом домой. Время к ужину, а ни баня не истоплена, ни еды не сготовлено. Хором бултыхнулись в речку. Надежа умостилась на моих вытянутых руках, полощет ногами воду, руками машет, как на базаре. Пытаюсь объяснить, как и что. Без толку. Оглохнуть от визга и воплей можно. А тело очень гладкое. Как бы случайно трогаю за грудь. Молчок. Может, не заметила мою наглость? А титьки очень упругие о в руку не умещаются. Брр. И ножки упругие. Ладошкой чувствуюеё часто дышащий живот. Тут Анка начала брызгаться, какое тут учение. Самому бы уцелеть, не захлебнуться. Надежда не отстаёт от Анки. Что, решили меня утопить?

- Всё, всё. Берите меня в плен! Я поднимаю руки. А пленных не мучают и не топят, как некоторые, не будем указывать пальчиком. Всё, я вылезаю. Вы как хотите. А мне ещё воды надо натаскать в баню. Скоро стемнеет совсем.

- Аня вылезай. И, правда. Пора домой. Пока ты топишь, мы с Анной что-нибудь придумаем на ужин. Ничего себе. Времени–то, посмотри–ка, сколько.

Долго и нудно таскаю воду вёдрами. Надо будет купить насос. Крайне утомительно и долго. А тут кнопочку нажал и кури себе, смотри, чтобы не перелилось. Всё, с водой покончено. Теперь более приятная миссия. Сидеть возле печки и дровишки подбрасывать. Сижу, покуриваю. На улице совсем стемнело. Ну, ничего. Завтра никому рано вставать не надо, успеем, и помыться и пивка попить. Жаль, своё «Рено» не посмотрел. Плохо авто стало тормозить. Одним только контуром, одной стороной работает. Завтра, уж точно, надо обязательно будет посмотреть. Иначе хана.

- Дя Сань, ты ещё долго? У нас всё готово, пошли ужинать.

Не заметил, как зашла. Напугала.

- Ты знаешь, вон в той стене есть дырочка, в неё всю баню видать. Даже раздевалку видно. Я с той стороны веточку воткнула в неё. Пошли ужинать.

Ушла. И где она нашла дырочку? Мы с Володей, вроде, добросовестно её ложили, без изъянов. Да и к чему это она? Чтобы я на неё смог полюбоваться? Так это прекрасно, полюбуемся. Тем более с самого детства ни за кем не подглядывал. Может, как я моюсь, хочет посмотреть? А, пусть смотрит. Мне не жалко. Потрясём своим хозяйством перед её взором. Так, баня натоплена и готова к применению. Пойдем, поедим и на помывку. Давно не мылся в баньке, не парился.

- Дя Сань, садись, заждались совсем. Жарко натопил?

- Если не будем рассусоливать, то жарко.

- Ма, пошли первыми, на первый парок? Вместе. Мне спинку потрёшь. Лады?

- Ладно. Тогда давай, побыстрей кушай и пошли, бельё я собрала.

Дела! Анка как подстроила. На обоих буду любоваться. Хорошо, хоть темно, никто не увидит. Мне тоже пора на «работу». Вот веточка, вынимаем, и что мы зрим? И, правда, всё видно. Вон сидят на лавочке разбирают бельё. Сейчас начнут раздеваться. Надежда начала первая. Хм, успела уже снять купальник. В белых трусиках и без лифчика. Ничего себе дойки. А стоят–то как! Как будто и не рожала Анку. И большие, соски тёмно–коричневые и не рассосанные ни Анкой, ни Вовкой. Хорошо тётка сохранила свою грудь, прямо с обложки журнала, эталон. Укусить бы их обе, сразу! Или членом между ними поелозить. И, что бы она сама, руками, сжала свои титьки с моим членом между ними. Снимает свои белые трусики. Чего топчешься, поворачивайся ко мне лицом, уж очень хочу посмотреть на твой треугольничек. Но, и со спины хороша. Нет ничего лишнего, нигде ничего не висит, ну всё при ней. Давай же, поворачивайся! Анке что-то говорит, не слышу. А, Анка сидит не раздевается, боится, наверное. Думает, наверное, что зря мне сказала, про эту щелочку в стене. Встала. Сняла майку, тряхнув своими титьками, уже не маленькими. На ощупь они мне казались больше. Соски розовенькие, как карандашики. Почему у них цвет сосков такой разный? Интересно!

Сняла свои спортивные штаны, с каким–то порывом, я бы сказал с отвагой, прямо как Матросов на пулемётную амбразуру. Ба! Да Анка без трусов! Вот это пироги! Стоят обе голые, и обе ко мне спиной. Наконец–то Надежда идёт в баню, я её вижу во всей голой красе. А, волосы на лобке и точно, чёрные и густые, как мне и думалось. Вот и Анка голенькая идёт.

Тут, просто не хватает моего красноречия. Грудь маленькая, стоячая, волоски на лобке уже начали пробиваться и, тоже чёрные, как у мамки. По фигуре, конечно, она малость проигрывает мамке, более худенькая. Надежда кругленькая, нет резких переходов, как у Анны. Но племянница даёт сто очков вперёд своей нетронутой свежестью. Вот, обе стоят, поправляют волосы, закинув руки за голову. Видок! Мамка с дочкой, голые, обе перед моими глазами. И одна из них знает о моих глазах, щупающих взглядом, жаль не руками. Такого я больше никогда и нигде не увижу. Вот, Анка стервоза! Чего добивается? Чего хочет? Чтобы я и с мамкой переспал? Да, я не против!

Всё время старается мамку повернуть так, чтобы, я её лучше разглядел. Спинку ей трёт, поставив раком. Я прекрасно вижу Надеждину задницу, её коричневый глазок, по–моему там бывает Вовкин член. Уж, слишком явно видно, что там всё разработано. А вон и раздвинувшееся влагалище! Розовое и очень блестящее. Губки с чёрной каёмочкой. Говорят, что такие бабы, с такими губками, очень страстные. Если это так, то мне понятно тогда, её вечное ворчание и плохое настроение. Ей не хватает мужичка, страдает тётка от этого. Хоть и говорит о своей верности. И чего страдать? Может, слишком гордая? Или не с кем, на что больше похоже. Все мужики, во всей округе, знают о Вовке. Не рискуют, боятся.

Анка и сама демонстрирует своё тело. Крутится как юла. Всю рассмотрел. Вот ещё бы показала, какие у неё губки.

- Ань, ты чего такая возбуждённая? От пива, что ли? Крутишься вся, на месте никак не усидишь, вон возьми веник, попарь–ка меня.

Ложится на лавку, Анка охаживает её веником. Задница Надежды так и колышется из стороны в сторону. Аж, постанывает от удовольствия.

- Ма, я устала. Полежу немного. Как тут жарко.

Вот её губки в полной своей красе. Такие же с чёрной каёмочкой. Лежит на лавке с широко раздвинутыми ножками. Подложила руки под голову и смотрит прямо мне в глаза. Мол, ты всё видишь? Наслаждаешься всем? Нравиться? Глаз моих, конечно, она не видит, но молодец Анка! Я наслаждаюсь в полную силу. Не знаю, как и отблагодарить тебя за всё это. Исполню любое твоё желание, какое бы ты не захотела. Молодец!

- Ань, хватит валяться, поднимайся. Давай, я потру тебе спинку.