Озабоченность. Части 9—10

в руках тяпку и обрабатывая поле, она представляет, что держит в ладошке твёрдый член, наливая воду в таз, и склонившись, она видит себя, стоящий раком перед мужчиной. Вожделение становится настолько невыносимым, что Катя, забыв про гордость и принципы, идёт в клуб, в надежде, что кто-нибудь из местных парней соблаговолит оприходовать страдалицу.

В клубе её встречают презрительные и враждебные взгляды. Тётя всё же не удержалась и растрепала городские слухи среди деревенских. На неё смотрят как на городскую проститутку, которая пришла в клуб с одной целью. И они не далеки от истины. Местные девки сразу же подходят к ней и отводят к стене. «Ты чего припёрлась, бля... на?! наших парней охмурить хочешь?!» — зло шипит на неё одна из местных барышень. Катя напугана. Она напугана на столько, что возбуждение сразу же покидает её тело. Она получает удар по щеке и слёзы градом потекли из глаз. Её толкают и она падает. «А ну! Это что за разборки!?» — кричит участковый и девки вальяжно расходятся, оставляя сидеть на полу свою жертву. Участковый смотрит на Катю: «Шла бы ты отсель, шалава! А то кобели то наши молодые оприходуют тебя сейчас во все дырки, да потом девки, поубивают и их и тебя!», — цедит он сквозь зубы и отворачивается.

Катя, ошарашенная советом, встаёт и прижимается к стене, стараясь немного прийти в себя. Она ищет взглядом выход и тут видит того самого мужчину, член которого она сегодня трогала. Он смотрит прямо на неё и, улыбнувшись направляется прямо к ней. Катя срывается и бежит прочь. Она выбегает из клуба и мчится в сторону ферм. Позади она слышит чей-то крик: «Куда, бл. ть мы не поеб. сь же ещё!», и хохот нескольких мужских голосов. Это придает сил и скорости, она решает запутать возможных преследователей и сворачивает с дороги. Она прячется на сеновале, желая отлежаться в залежах сена до утра. Она уже успокоилась и начала дремать, когда услышала шум в сарае. Потом кто-то полез наверх и схватил её за ногу. Так и произошло второе знакомство Кати и Максима.

Часть 10. Договор.

Всё, что было описано выше с большим трудом и с огромным терпением удалось мне выудить из моей пленницы. Помогли мне в этом и ласки и угрозы и некоторые познания женской психологии. Только гораздо позже мне удалось структурировать события в жизни Кати по её сбивчивому рассказу. Как и все люди, она пыталась скрыть от меня настоящую причину своего поведения, старалась принизить свои недостатки и скрыть за маской лжи, правду. Но медовуха Палны отличное средство для допросов. Я легко нахожу несоответствия в рассказе девушки и вывожу её на чистую воду. Катя краснеет, мне это видно даже в свете включенного экрана мобильника, когда я узнаю о её «небольшой особенности», она стесняется и долго со смехом и шутками пытается увильнуть от рассказа о своём сексуальном опыте, но после разоблачения, уже свободно и даже с энтузиазмом рассказывает о выпускном, о подъезде и о причине приставания ко мне на речке.

Видимо она уже давно хотела этим с кем-нибудь поделиться и получить хоть какой-то жизненный совет, а я оказался довольно внимательным слушателем. Я не просто слушал, а пытался понять девушку и как мне кажется, мне это удалось в конце её рассказа. «Знаешь, а я не вижу ничего страшного во всём, что с тобой случилось. За исключением поступка твоих родственников. Но видимо они люди старых норм и правил, и им тяжело понять и принять тебя такой, какая ты есть. Лично мне кажется, что у тебя всё будет хорошо! То, что тебя возбуждает насилие по отношению к самой себе, это же просто вопрос предпочтений!» — высказываю я свою точку зрения, но девушка не соглашается со мной. «Нет, я урод! Мне надо какую-нибудь операцию сделать!» — высказывает она, наверно давно придуманное ею решение. Переубедить в чём-то женщину можно только поступком. Объяснять и доказывать словами, это почти безнадёжное дело.

«Давай так, я тебе за месяц доказываю, что ты нормальная! Если нет, и ты продолжишь считать себя извращенкой, то я оплачу тебе любое лечение!» — предлагаю я, так как в моей голове созрел довольно хороший план. Девушка мне очень нравилась, и я был не прочь пожить с нею немного вместе. Если всё, что мне удалось узнать, правда, то меня ждёт довольно интересные приключения. «А как это ты мне за месяц докажешь? Ты тут будешь жить целый месяц?» — удивлённо спрашивает меня девушка. «Нет. Это ты уедешь завтра утром со мной! Будешь жить у меня в Москве. Ты же хотела туда поступить, вот и поступишь!» — рассказываю я свой план. «Чего?!» — Катя удивлена и ошарашено смотрит на меня. «Я живу один, мне скучно. Ты тут как на зоне. Что ты теряешь?» — спрашиваю я. «Ну я не могу вот так взять и поехать к чужому мужику! Я... « — начинает оправдываться Катя, но я останавливаю её: «Что!? Что ты там такое говоришь, противная девчонка? Тебя вообще выпороть надо за твое сегодняшнее поведение, а не предлагать помощь!!» — как можно страшнее кричу я на девушку. Та со страхом и удивлением смотрит на меня и сжимается. «Что ты такое говоришь?» — заикаясь спрашивает она. «А чего ты тут выкабениваешься? А?! Сучка какая! Приставала сегодня на речке, член мой трогала, да трахаться в клуб пошла, а тут выкабенивается! А ну, поворачивайся ко мне попкой!» — грозно требую я, желая проверить, действительно ли она та, за кого себя выдаёт.

Волшебное зелье Палны, долгая беседа на эротические и интимные моменты, должны были снять с девушки цепи нравственности и стыда, освободив её истинную сущность. Девушка смотрит на меня раскрыв рот и не двигается. Я привстаю на колени и начинаю вытаскивать из брюк свой ремень: «Давай, поворачивайся маленькая шлюшка! Сейчас дядя тебя накажет за твое сегодняшнее поведение!» Катя не изменившись в лице, медленно, не сводя с меня глаз, словно ожидая увидеть на моём лице улыбку, как сигнал к окончанию шутки, поворачивается. Я громко шлёпаю ремнём себе по ладошке: «Подол задирай!» Девушка, убедившись, что я настроен весьма серьёзно, берёт край своего платья и задирает себе на спину, оголяя облачённую в белые трусики, попку. Девушка продолжает вопросительно смотреть на меня, но я замечаю, что её лицо горит краской стыда, она облизывает свои губы и начинает тяжело дышать. Я с удовольствием рассматриваю подставленную для наказания попку, любуюсь её формой, красотой очертаний и вижу, что полосочка трусиков между ножек, тёмная. «Да я смотрю, ты уже течёшь, сучка! Трахаться хочется?! Ах ты шалава! А ну, спускай трусики, будем сейчас тебя наказывать, за похоть!», — наслаждаюсь я игрой и снова шлёпаю ремнём по ладошке. Девушка цепляет трясущимися руками трусики и стягивает их вниз, обнажая свою попку и киску.

Сквозь щели в стенах сарая уже проступает свет начинающего утра, и в этом освещении мне хорошо видно, как блестит соками обнажённая щёлка и как набухли её лепестки. Я возбуждён. Мой член разрывает ткань трусов и брюк, рвётся наружу. Я шлёпаю ремнём себе по бедру, пытаясь определить необходимую силу удара, что бы было чувствительно, но не особо больно. «А теперь прогни спинку и попку подставь! Сейчас мы по ней вдарим!» — требую я, и как только девушка выполняет мои команды, шлёпаю её по попке. Катя вскрикивает. На её попке появляется красная полоска. «Вот так тебе, хулиганка! Будешь знать, как члены у незнакомых дядек трогать!» — ругаюсь я и снова шлёпаю девушку по попе. Катя снова вскрикивает, и я слышу в его голосе и радость и возбуждение одновременно. Из её щёлки сочится сок, который блестит в лучах утреннего света, соблазняя и маня. «Потаскушка! Лишь бы потрахаться!» — ругаю я девушку и шлёпаю ещё раз. Катя вскрикивает снова с ещё большим восторгом. Экзекуция продолжается ещё немного. Когда попка девушки становится вся красной и горит огнём, я спрашиваю: «Ну как? Ты согласна, что ты шлюшка?» «Да! Я шлюшка!» — тут же отвечает мне возбуждённый голос. «Ты любишь трахаться?» — продолжаю я допрос и начинаю расстёгивать ширинку. «Да, я люблю трахаться!» — как-то жалобно и просительно отвечает мне Катя. «Ты похотливая извращенка, которой нравятся мужские члены?!» —