— О, я презренный раб любви, я ваш презренный раб... — тяжело дыша, зашептал Василий, лобзая то туфельку Вали, то Светки.
Женщины же, ошеломленно смотря то на него, то на друг друга, тоже не на шутку разволновались, даже не зная что и думать!
Через минуту, сполна нацеловавшись с их обувью, он поднялся на ноги, и благодарственно положил ладони на их «крупные» плечи. Затем, смотря в зеленые глаза зрелой шатенки (с более густыми и лучше подкрашенными ресницами, чем у молодой коллеги!) любовно обнял её упитанное тело и горячо прошептал:
— Я люблю тебя, тётя Валя...
И, мягко прихватив пальцами затылок сотрудницы (годящейся ему в матери!), приблизил свои «девчачьи» губы и... слился с её устами в поцелуе!
Ласково орудуя языком, он целовал её столь нежно и мягко, что она сразу «растаяла» от сего поцелуя — поцелуя, от коего их обеих мгновенно накрыла волна могущественного наслаждения!
Он целовал Валентину Григорьевну всей молодой страстью, но с изысканным изяществом, жадно облизывая её крупные зубы, волнистые десна, сладостный язычок. Целовал, всасывая её обильно текущие слюнки словно нектар олимпийских богов. И от этого поцелуя, у неё кружилась голова, горячий рот впрыскивал в её кровь огонь страсти, а пышные чресла стали инстинктивно вздрагивать в рефлексе пробудившегося сексуального желания!
Утопая в этом затяжном поцелуе, Валя обняла спину разгоряченного Василия своими крупными руками и даже невольно смяла белую плоть его рубашки!
Светка же, широко вылупившись на это чмоканье взрослой напарницы с молодым начальником, впала в настоящее пике изумления, невольно раскрыв свой очаровательный ротик!
И, вскоре, Василий Иванович, будто вспомнив о ней, с трудом оторвавшись от губ раскрасневшейся женщины (ещё ласково лизнув ей носик!), повернулся к брюнетке.
— Я люблю и тебя, Света, — произнес он, тут же притянув к себе девушку.
Запустив бледные руки в её роскошную черную гриву, он коснулся и её алых губ, невольно поджав лицом «пятачок» её носа.
Теперь всасывая новые слюнки, он наслаждался её ртом — девушка, как и коллега быстро онемев от его искусного поцелуя, стала стремительно наполняться грогом разжигаемой страсти.
Наслаждаясь более отзывчивым языком Светки, Василий нежно впился влажными губами и в «фарфор» её гладкой шеи.
— Ах... — тут же сладко ахнула грудным голосом та, и, от новой волны возбуждения даже закатила глаза.
Василий же, немного «покусав» её трепещущую плоть, вновь переметнулся к ранее оставленной «тёте» Вале (коя с полупьяным взором тупо взирала на них, приподнимая дыханием свою массивную грудь) но, извинительным жестом проведя ладонью по её красной щеке... тут же вернулся к брюнетке.
Пристально смотря Светке в темные воды глаз (покрывшихся после поцелуя легкой поволокой дурмана), он ловко расстегнул пуговицы её пиджака и быстро скинул его прямо на пол — девушка осталась перед ним лишь в высоко-каблучных черных туфельках, и в белоснежной рубашке, подернутой невысокими холмами груди!
Будто хищный зверь, Василий Иванович тут же схватил эти холмики и стал мягко терзать, вдавливая твердые ягодки сосков в их нежную зефирную мякиш!
— А-а-аах! — уже звонче выплеснули малиновые уста Светки очередной звук бьющей страсти.
Остро ощущая на своих сиськах пошлые прикосновения начальника, она тяжело задышала в клокочущем волнении.
У Валентины Григорьевны же, оторопело глядящей на них, уже всё просто замерло в груди — сильно смущаясь такого откровенно интимного зрелища, она одновременно и стыдилась видеть его, и жаждала дальнейшего действия!
Василий, намяв грудь темноволосой дылде-секретарше, стал методично расстегивать пуговицы её рубашки и, расстегнув, стянул с плеч до локтей — однако, как оказалось, на груди девушки ещё был небольшой светлый лифчик!
Не без легкого конфуза, улыбнувшись виноватой улыбкой, Светка
сама до конца высвободившись от рубашки (так же последовавшей за пиджаком на пол) медленно расстегнула лямки лифа, но не сняла его, решив отдать это волнующее действо молодому мужчине.
Поняв сие, Василий Иванович, не сдерживая пылающих чувств, одним махом сорвал с неё этот лифчик — в тот же миг, дернувшись от его резкого движения, её сиськи обнажились пред ним во всей своей скромной красе!