Неандерталец. Рождение первой любви

скользнуло по её попке, проникая между пухленькими половинками. Непонятный рычащий звук вылетел из груди Рэя.

Вдруг Рэй развернул Уну к себе лицом, охватив за талию, притянул, а потом склонился к её лицу и приник губами к ротику. Наконец-то, он исполнил своё давнее желание, попробовал на вкус эти нежные лепестки её губ. Он поочерёдно всосал их и продвинул между ними свой язык. Уна стонала и выгибалась в его руках, непрестанно сжимавших её грудь, скользивших по плечам, спине и попке. А его язык ласкал её маленький ротик, словно вкушал сладкий луговой цветок. И Уна ответила на его ласки, она, слегка царапая ногтями, тоже стала поглаживать его широкую спину, стала отвечать на его поцелуи, соединяясь с ним язычком.

Они переплетались друг с другом, как ветви дерева в порыве ветра. Желание, охватившее их обоих, нарастало с каждым мгновением. Руки Уны вспорхнули вверх и обвили его крепкую шею.

— Рэй... — выдохнула она, — что ты делаешь? О-о-о, Рэй...

— Н-н-х-х-м-м, ты будешь моей... Только моей! — прохрипел он с горящими от вожделения глазами, и его губы опустились ей на грудь.

— Да-а-а... Но я... боюсь, — всхлипнула Уна.

В огромных глазах девушки блеснули слёзы.

Его рука, медленно проплыв по животику, проникла между ножками, ладонь властно опустилась на пушистый холмик и осторожно погладила там. Внутри Уны что-то сжалось, девушка, поддавшись какому-то порыву, потёрлась о его ладонь своим островком. Казалось, в её лоне что-то закипало, сжималось и пульсировало. Девушка с удивлением ощутила, как из неё вытекла капелька влаги. Мысли путались, терялись в беспорядочном потоке сознания.

Голова Рэя опустилась к её груди, губы коснулись сосочков. Он втянул их, обвёл затвердевшие горошинки языком и слегка прикусил. Дыхание Уны стало прерывистым, она стонала, извиваясь в его объятьях. Крепкие пальцы сжали пухленькие ягодицы, словно пытались раздавить их. Как же ей нравилось, когда он стискивал её попку! От прикосновения его сильных пальцев в ней вскипала горячая волна, окатывая снизу до верху всё её существо, заставляя выгибаться в его объятьях.

— А-н-н, — вскрикнула Уна и сильнее прижалась к Рэю, утыкаясь животом в его каменный низ.

Вдруг он подхвати её на руки и, целуя в губы, понёс в пещеру. Уна покорилась ему, с трепетом ожидая того, что должно было случиться с ней. Но страх всё больше уступал место непреодолимому желанию соединиться с Рэем, принадлежать ему. Это желание жгучей болью разливалось внизу живота, заполняло её до краёв и вырывалось на волю сладострастными стонами.

Опустив девушку на охапку травы, Рэй стал покрывать её тело беспорядочными поцелуями. Никогда прежде он не дарил женщине такие страстные ласки. Он просто решительно и быстро брал своё, а потом уходил, как насытившийся зверь. Но Уна... Уна свела его с ума, лишила воли. Он чувствовал, что теперь он уже не тот жестокий охотник Рэй, теперь в нём выросло что-то мягкое, нежное. И эта нежность, подобно горячему цветку, пожиравшему сухие ветки, сжигала его изнутри, заставляла снова и снова ласкать трепещущее хрупкое тело.

Ах, эти крошечные пальчики на ножках! Он всосал каждый из них. Изящные стопы. Проводя по ним кончиком языка, покусывая пяточки, Рэй заставил Уну выгибаться от сладострастия, выкрикивать его имя. Губы двигаются выше и выше. Колени, бёдра... Рэй сам стонет от вожделения, но сдерживаясь, продолжает ласкать свою восхитительную добычу. Его руки скользят по нежным изгибам, наслаждаясь плавными формами. Лицо Рэя опускается между бёдрами Уны, и он вдыхает её свежий несравненный аромат.

— Уна-а-а... моя... только моя, — шепчет он и целует её влажную набухшую плоть.

— О-о-о-о, Рэээй... — выдыхает Уна, вскидывая за голову руки, вздрагивая от его смелых губ.

Он охватывает ртом её маленькую орхидею и сосёт, сосёт, вкушая нектар. Язык раздвигает нежные складочки и проскальзывает внутрь.

Глаза Уны безумные, расширенные на пол-лица, взгляд с диким блеском мечется по сторонам. Девушке и страшно, и сладко. Тепло расходится по всему телу, словно она лежит у костра. Пламя вспыхивает в ней и по жилам разбегается во все стороны, собирается в точку там, в её влажном лоне, которое ласкают язык и губы Рэя. И когда он нежно ударяет по набухшему зёрнышку, Уна взрывается, содрогаясь всем телом, выгибается в экстазе.

— Рэээээйййй, — кричит она, не сдерживая слёз радости, такой непонятной и безудержной, что кажется, её нельзя вынести.

И её крик звонким эхом разлетается под сводами пещеры, повторяясь снова и снова, музыкой отдаётся в сердце Рэя.

Едва последняя волна затихает в теле Уны, Рэй сильнее разводит точёные ножки девушки и, нависнув над ней, твёрдо направляет свою налившуюся, напрягшуюся венами плоть между створок лона. Одно решительное качающее движение и он прорывает тонкую преграду.

— А-а-а-а, Рээээййй, — вновь кричит Уна.

Её пальцы вонзаются в его плечи. Он замирает на мгновение, давая ей возможность привыкнуть к незнакомым ощущениям, и лёгкими толчками продвигается дальше, словно исследует маленькую горячую норку, влажную и мягкую.

— А-х-р-р-р-ы-ы-ы-р-р-р, — почти животный рык вырывается из груди Рэя.

О, как же хорошо! Как же необыкновенно хорошо! Уна, распластанная под ним, распахнутым взглядом смотрит ему в глаза и, кусая припухшие от поцелуев губы, вдруг подаётся навстречу его движениям. Он входит в неё до упора. Маленькое лоно пульсирует, плотно сжимает, словно поглаживает, большое и твёрдое копьё. Вперёд-назад, вперёд-назад раскачивается Рэй, ударяясь о промежность девушки своими тяжёлыми шарами. Вперёд-назад, вперёд-назад двигаются напряжённые бёдра и ягодицы молодого охотника.

— Мо-о-о-о-я-я-я... мо-о-о-о-я-я-я... Уна-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, да-а-а-а-а! — стонет Рэй.