Не потеряй веру в тумане

— Скучно мыслишь, товарищ Евгений. Шире надо смотреть. Для этого у нас есть контингент и помладше. Предлагаю оставить автографы. Нож.

Громила-Женька протягивает хороший перочинный ножик. Костя проводит большим пальцем по лезвию, радостно улыбается.

— Ну, держите его. Пасть заткните, а то всех перебудит.

Ромку хватают в четыре руки, затыкают рот вонючей грязной тряпкой. Срывают рубашку с плеч, обнажая спину. Он мычит в кляп, рычит и захлебывается рвотой, когда спину начинают неспешно полосовать отточенным лезвием.

Приходит в себя, с трудом фокусируя зрение. Лежит на животе, на спине мокрая от смеси крови и воды рубашка.

— Очухался, чемпион, — говорит Костя из темноты, — здоровый черт.

Приближает к лицу улыбающиеся губы, шепчет на ухо, обдавая горячим дыханием:

— Скажешь кому хоть слово — глаза выколю.

Он уходит, оставляя Ромку в бессильной ярости. Через неделю пацан сбежал, прихватив с собой семилетних близнецов Сашку-Димку, десятилетнего Петьку, и измученную Зинку.

Сейчас

Вот он стоит напротив матерого пса. Он такой же, как этот зверь.

— Не подходить, — шипит сквозь зубы мальчишкам, которые подперли ему спину, — не подходить ко мне.

Вожак стаи скалит зубы, но не рискует сделать первый шаг. Это всего лишь собака, а не волк. Тот уже прыгнул бы. Воздух наполняется заунывным воем и коротким тявканьем. За спиной вожака пара крупных кобелей. Не густо, видимо, главарь опасается конкуренции. А если так, то они не подойдут до конца драки. Будут ждать исхода поединка. Все, как у людей.

— Ну, — шепчет Ромка, — ну, давай.

Пес, пружиня лапы, бросается на него. Оскаленная вонючая пасть нависает над ним. Тягучая слюна падает на грудь, он напрягает мышцы левой руки и блокирует зубы зверя, рискуя венами. Ему нужна всего лишь секунда. Он получает ее, когда пес вонзает зубы в руку, разрывая ткань рубашки. Правой рукой с зажатым в ней ножом Ромка несколько раз сильно бьет собаку в нос. Пользуясь мгновенным замешательством зверя, прокручивает в руке лезвие и втыкает его в собачий глаз. Валит зверя на спину, разжимает клыки и взрезает ему глотку. Стая, потерявшая вожака, начинает выть.

— В дом, — орет Ромка мальчишкам, — все в дом. Спиной не поворачиваться.

Мальчишки пятятся назад. Пыхтя и потея, они тащат за собой собачье тело.

На несколько дней стая оставит их в покое, пока не появится новый вожак.

Сергей смотрит, как Ромка смывает с себя кровь. На левой руке следы собачьих зубов. Зинка плачет, пытаясь помочь, он отстраняет ее от себя:

— Фигня, почти не добрался. А вот рубашка в клочки. Придется у молдаванина взять.

Он подходит к подростку, вытирается рваной рубашкой, оставляя на груди кровавые разводы.

— Как самочувствие? — спрашивает тоном врача.

Сергей, пятясь, отходит к стене.

— Хорошо.

Несколько недель назад Ромка снял повязки с его рук и сам принес лекарство.