Нам так не жить

ГЛАВА ПЕРВАЯ. АЛИНКА И ЕГОРОВЫ

Мечты иногда сбываются, если очень сильно захотеть.

Но обычно сбываются через задницу. Не так, как мечталось. Ждешь, например, принца на белом коне, который увезет тебя из замка дракона, а принц приезжает, трахает тебя в рот и в задницу, платит твоему дракону сорок евро за услуги и уезжает на своем коне, оставив на память только потертую промежность.

На этот раз был не принц на коне, а какой-то Шрек верхом на своем друге-ослике. Поцарапанный, явно прокатный RAV4, и дедушка — наверняка, сорока лет, а может там и все сорок два. Шрек долго пялился на Алину и копошился внутри тачки — деньги, что ли, пересчитывал? Потом решился.

— Камон, — сказал мужик из машины. — Иди сюда.

«Русский», — подумала Алина и подошла к машине, виляя задницей в короткой юбке. Оперлась на стойку двери джипа. За русский язык могли больше заплатить. А могли не заплатить вообще, да еще и по морде дать, в добрый путь. Тут уж как повезет.

— Хау мач, киця?

— Смотря, что делать. Минет — пятьдесят ойро, классика будет

— Садись, — сказал мужик, утвердительно кивнув головой. — Минет. За пятьдесят. Устраивает

Тут бы и испугаться Алине, если человек, говорящий на русском, не торгуясь, соглашается сразу, даже если ему явно десятку сверху накатывают. Но датчики сигнал не подали, и острый носик с легкой горбинкой ничего не почуял. Эх, Алинка, Алинка, дурная ты голова

Алина уселась в машину, спрятав длинные ноги под торпеду, и уставилась на клиента.

— Как тебя зовут? — спросил Шрек.

— Как хочешь, — ответила Алина, — Марго, например. Ну? Расстегнуть тебе?

— Что «ну»? — сказал клиент. — Через двести метров заезд за заправкой. Там и отсосешь. Не на дороге же строчить, чтобы немцы из транзитных фур пялились.

— Нет, так не пойдет, — сказала Алина, высматривая через окно Михася. — Мне отъезжать нельзя.

Шрек щелкнул блокировкой дверей и тронул машину вперед. Алина напряглась.

— Я спросил, как тебя зовут. Когда я спрашиваю, положено отвечать. Не «например», а фамилия-имя-отчество.

«Полиция», — подумала в панике Алина: «Где же этот сраный Михась, когда он нужен? А если полиция — то почему тогда по-русски спрашивает?»

— Документы есть? — спросил огр за рулем.

— Нет. Съездить за ними надо. Или сейчас я другу позвоню, он подвезет. — Алина улыбнулась и полезла в сумочку за телефоном. Странный клиент ловко и точно цапнул ее за запястье.

— Сиди, не дергайся. Потом позвонишь, когда я разрешу. Пастух твой где?

Алина сама хотела бы знать, где ее «пастух», бросая взгляды по сторонам. Небось, опять «отошел» в сопли, закатав левый рукав и уткнувшись лбом в руль. Шрек вздохнул, достал из кармана какую-то бумажку, протертую на сгибах, развернул ее и ткнул в лицо Алине.

— Это ты? Только не ври.

Алина всмотрелась в затертый черно-белый принт, и задохнулась.

«Пропал человек. Двенадцатого марта ушла из дома « Когда оно уже было — это двенадцатое проклятое марта? Сколько лет назад? Когда была эта коричневая курточка и светлые брючки? В какой жизни? Только сейчас она поняла, что вляпалась во что-то страшное и необратимое. Такое, которое бывает у нормальных людей только раз в жизни, а ей, почему-то, достается постоянно.