Моя унизительная жизнь

Всем привет. Когда-то давно меня звали Машей, но сейчас я – всего лишь машонка. Я была жизнерадостной и довольно симпатичной девчонкой. Все у меня было как у всех.
Но случилось, что в классе из-за одного моего необдуманного проступка ко мне сначала относились странно, а постепенно, под давлением бывших подруг – Насти и Ксю – меня стали воспринимать как последнюю лохушку и чмошницу класса. С тех пор моя жизнь превратилась в один сплошной кошмар без надежды на пробуждение. А все началось с того, что однажды я слишком громко спросила из праздного любопытства – а что такое мошонка? На что Андрей, кстати, на тот момент парень Насти, с ухмылкой вызвался отойти и показать. Я ради шутки вышла, мы санных мыслях, они просто не поймут меня. Ведь предмет моих восхищений и король моих эротических грёз – рок – звезда. Когда вам 15 – это абсолютно логично, когда вам 19 – уже смешно, а уж когда за 20 – заставляет задуматься о собственной нормальности. Однако нет смысла пускаться в пространные размышления и заниматься самокопанием, это всё уже давно перестало мне помогать. Осталось ждать, п ним отдалились и полушутя поговорили пару минут, конечно же Андрей ничего мне не показал. И все бы забыли об этом, если бы Андрей не бросил Настю по малопонятным причинам. Конечно, Настя была зла, и была зла на меня.
И вот на следующий день я как обычно пришла в школу, зашла в кабинет и поприветствовала подружек:
- Ксю, Насть, приветики)) – и нагнулась, чтобы чмокнуться в щечки
- Привет, Машонка!
И отставили свои щеки, полупрезительно глядя на меня. Тогда у меня был легкий шок, легкий – потому что никогда ранее со мной не было ничего подобного. Но я еще не до конца осозновала, какая ужасная судьба ожидала меня впереди.
Теперь меня почти никогда не называли по имени.. Маша, Машка, Машенька, Машуль.. – все это в прошлом, которое было не со мной. Машонка! Иди сюда! Машонка-а! Ну иди же! Блять чмо иди сюда я кому говорю! Машонка – тухлая душонка! Это был настоящий ад, хотя я не знала, что впереди меня ожидает еще более глубокая преисподняя ужаса унижения.
Но об этом позже.
А пока же я просто вкратце расскажу, как надо мной издевались, лошили и чмырили. Причем как в школе так и постепенно за её пределами. В тот первый день моей опущенной жизни Ксю и Настя подговорили всех одноклассников называть меня только Машонкой. Сначала некоторые смотрели на них странно и не соглашались, но другая половина злорадно заухмылялась. Но в принципе не согласным было все равно. Они не гасили меня лишь вначале. Так вот, на какой-то из перемен они вдруг закрыли дверь в кабинет и сказали, что либо я должна прилюдно провозгласить себя Машонкой, либо мне всякий раз придется дожидаться учителя, чтобы просто войти в кабинет. Вот так меня лошили. Я хоть и не подавала виду, но была очень испугана и подавлена. Думала, как это обычно бывает, что это какой-то дурной сон. Но нет – меня гасили по-настоящему. Гасили, гнобили, обзывали, травили, пинали под гавно, отбирали портфель и школьные принадлежности, кидались ими. Потом Настя обоссала мой пенал, и тут же рассказала об этом всем кому могла. Тогда я стала Машонкой-Гашонкой. Люди смотрели на меня по большей частью с усмешкой и презрением, лишь в некоторых взглядах можно было заметить подобие жалости. Но и жалости становилось все меньше и меньше. Потому что это неизбежно, когда кого-то травят, то желание не травить с каждым разом сдерживать все сложнее. Я очень рано узнала, что такое ад на этой земле.
Плюсом ко всему у мамы начались какие-то проблемы на работе, она становилась все раздражительнее. А тут у меня конечно оценки начали стремительно ухудшаться, еще и учителя начали своеобразное подавление. Ведь раньше я была довольно умной, приличной и собранной девочкой. Но теперь у меня почти ничего не получалось.
Ведь я лохушка по жизни, загашенная девочка.
Лохушка – это судьба, и многие согласятся с этим утверждением. Учителя удивлялись, куда делась эта милая жизнерадостная девочка, почти всегда готовая порадовать учителей готовым домашним заданием и выученной темой. Они видели, что мой взгляд был каким-то притушенным. Но когда они спрашивали об этом одноклассников, то те притворялись, что ничего не знают – таковы были правила моих мучительниц, Насти и Ксю.
Они не знали, что каждый раз приходя в школу, я получаю заслуженный плевок в лицо от Ксю и Насти. А потом к этому ритуалу присоединилсь и еще три девочки – Оля, Яна и Марина. Естественно, это делали в женском туалете, чтобы никто не видел, ну и издевались надо мной по большей части в классе.
Они не знали, что кроме мамы и нескольких знакомых, учащихся в других школах, меня никто не называл нормально по имени. Не говоря уже о том, чтобы назвать ласково. Постепенно я начала забывать, что такое ласка и внимание окружающих.
От мамы я слышала все больше раздражения и злобы, она перестала целовать меня на ночь, очень строго следила за всеми моими неудачами. И много кричала, если я приносила двойки и тройки домой. Я много плакала, это были слезы ужаса и унижения, непонимания и самой великой несправедливости, но судьбу не выбирают и я не знала, что это еще не самое худшее, что может произойти. Мама не жалела меня, меня никто не жалел и не любил. Да и станете ли вы любить лохушку, тухлую пиздёшку (иногда Настя звала меня так)? Нет, скорее всего вы захотите гасить её и дальше. Нормальным Людям чуждо сострадание. Сострадать и жалеть умеют только точно такие же лохи и поебушки, как я. Опущенные, обиженные по жизни.
Жизнь лохушек без имени и без статуса хуже, чем дедовщина в армии. Потому что там человек все же понимает, что унижения когда-нибудь закончаться, да и вообще мир не так уж плох там, на гражданке. Но когда тебя гасят на гражданке, когда ты ниоткуда не получаешь никакой любви – только насмешки, только унижение, только чмырение. Когда ты знаешь, что узнав о твоей тухлой судьбе люди начнут лишь презирать и унижать тебя, это настоящий кошмар. Нет никакой поддержки, фактически все человечество против тебя и готово сделать твой ад еще более ужасающим. Готовы унизить, обосрать, обоссать, залошить, опустить, заставить жрать гавно, пить мочу, сделать туалетной рабыней, тварью, шлюхой и уродиной без имени и надежды на лучшую жизнь. Хотя бы на каплю любви. Нет. Ты – лохушка, чмо, говно, тварь, тухлая воняющая пизда. Вот ты кто. Не выебывайся. Маши больше нет. Личность перерождаются в практическую слепую, тупую, неудачную, уродливую и жалкую пародию на человеческое существо. Я – рваная обоссанная тварь, тряпка, подстилка. Я - гавно. Моё призвание – жрать говно и пить мочу. Это в лучшем случае. Жрать говно и пить мочу лучших людей, удачливых господ и просто нормальных пацанов и девчонок. Мое призвание в самом лучшем случае – туалетное рабство. Когда ты сидишь и ждешь, когда твой голод утолит горькое говно из младшей рабыни недостижимой госпожи. А запивон мочой будет божественным нектаром.
Я стала бояться дома. Стала бояться мамы. Загашенная лохушка боялась всего – дома, школы, улицы, контактов с обществом, ведь до любого места могла донестись моя дурная слава – и меня принялись бы гасить еще больше. Такова судьба опущенной чмошницы машонки.
Обоссаной, обхарканной, запинанной, затюканной, зачмыренной поебушки.
Помимо этого я стала тупой. Тормознутой. Потому что была постоянно зациклена на своих страхах дальнейшего унижения. У лохушек и лохов так всегда, так по жизни. Почти никто из них не вырастает полноценным человеком. У них ничего никогда не получается и единственное для чего они годны – это для дальнейшего унижения. Наверное это все-таки судьба, лох – это судьба, судьба быть загашенной, забитой и затравленной всем своим окружением. Кто-то рождается в этот солнечный мир для того, чтобы добиваться успехов, любить и наслаждаться закатным небом, рассветным туманом, россыпями великолепных звезд и миров, а чья-то судьба – поедать выперженные остатки полупереваренной пищи. Жрать чужую сифилитичную блевотину. Носить татуировку «Машонка-Гашонка» на правой полупопице и «безвольная говнина» - на левой. Шлюшка-соска-поебушка – на лбу и грудях.
Признаюсь, однако, что после того как я закончила школу, ситуация начала выправляться. Меня гасили гораздо меньше и в целом относились уже более приятно. Я поступила в институт, и там меня снова начали звать давно забытым именем Маша. Я снова стала нормальной здоровой девочкой, какой была почти десять лет тому назад. Так мне казалось..Все равно я боялась, хоть и боялась признать себе что боялась.. Я до обоссаных трусов боялась, что кто-то из новых ребят узнает, как ужасно меня чмырили в школе. Кто-то узнает и этот унижающий ад начнется снова и меня будут лошить пуще прежнего.. Вместе с тем я невольно кончала от одной мысли, что я буду жрать чье-нибудь гавно или лизать кому-нибудь задницу. Так страшно и так божественно приятно.. Все же приятно быть лохушкой, жопой, шлюшкой, тухлой пиздой. Приятно понимать, что у тебя есть Господин, которому ты Служишь. Но меня пугало, что люди после этого будут унижать меня вообще по всему миру, сделают из меня гнилую соску и чмыриху. Но и безмерно притягивало – тоже..
Потом я встретилась с Женей. Он проявил ко мне большое внимание, называл меня по имени, и я подумала, что наверное это любовь. Наконец-то все будет хорошо. Наверное больше того кошмара, того ада больше не будет. Теперь меня будут любить, нежно и трепетно, и я вновь увижу россыпи звезд, вдохну свежего летнего воздуха свободной грудью, буду улыбаться, мечтать о красивой жизни.
Но как-то раз я увидела, что Женя стоит и мило беседует с Настей на крыльце института!!! Во мне все вмиг перевернулось, я опять почувствовала себя той лохушкой, чмыренкой, машонкой, гашонкой, которой была в школе. Все тяжести унижений вновь взыграли внутри меня и я боялась подходить.. Я уже видела, что взгляд Жени изменился – не то чтобы в нем была злоба, но скорее презрение к такой лохушке как я.
- Привет, Машонка! – злорадно сказал Женя и они с Настей захохотали.
- Теперь ты моя собственность, Настя мне тебя подарила :D
Сказать, что я была возмущена или обижена, это ничего не сказать.. Я хотела плакать, рвать и метать, проклинать людей, мир, облака.. Но где-то внизу живота предательски разливалось тепло от чувства принадлежности к своему Господину. Я наконец-то нашла свое место в жизни, теперь я буду тварью господина Евгения, его шлюшкой и жополизкой. Буду его поебушкой, туалетом, буду его говножоркой. Моих желаний больше не будет – останутся лишь желания господина.. Я буду самой последней шлюхой во всех мирах и всех вселенных..
Я готова убить за своего господина, готова сделать абсолютно все, что он мне прикажет. Вылижу жопу дочиста, сожру его говно, испытаю столько боли и мучений на себе, сколько он велит. Я буду нюхать его какашки столько долго, сколько он этого захотит. Я буду его лизалкой, лизать его жопу полчаса, час. Я позволю растлить себя, убить себя, жить одним туалетом без имени и без чести. Я – Женин туалет и я кончаю, кончаю от того, что я такая тварь, такая шлюха, такая поебушка. Я – Женина соска, он кормит меня только своим говном, а поит своей мочой. Свободного времени у меня нет, я либо выполняю разные унизительные поручения, а на лице вместо паранжи одеты его грязные зассанные заспермленные трусы. И я нюхаю их на протяжении почти всего дня. И кажется, скоро я полностью стану Его туалетом.