Кунни

— Не кунилгас, как вы изволили выразиться по своему сексуальному невежеству, а про элементарный куннилингс.

— Гмм. Ты все же про что, Мать?

— Костя! Не строй из себя дурака и не считай меня дурой. Ты как сосешь у меня между ног?

— Обыкновенно. Сосу, как могу...

— А как надо правильно делать этот самый куннилингс?

— Не знаю. Мы это в академии не проходили. Можешь ты покажешь?! — хитрил Копальский перед женой, хотя почти ежедневно отсасывал «конденсат» из «Киски» своей длинноногой красавицы секретарши, уединяясь с ней в обеденный перерыв в комнате отдыха, смежной с его просторным кабинетом. Эта была еще той фифой. Для нее минет и куннилингс были почти родными именами и если бы разрешили, она назвала бы ими двух кудрявых, шустрых пацанов, которых она родила от своего веселого, но требовательного начальника.

... Вечером, перед отходом ко сну, Копальская поставила два стула перед их широкой кроватью.

— А стулья еще зачем? — не удержался любопытный Костя, с тревогой глянув на молча действующую жену.

— Казнить тебя буду! — строго ответила та.

— Это еще за что?! — встревожился муж, ожидая, что она вот вот выпалит из своего пушечного рта поток ругани в адрес его любовницы.

— Да ты не бойся, Костя! Как ты умудрился сотворить двух пацанов своей гадюке-секретарше, я говорить не буду. Об этом уже все в гарнизоне знают. А вот почему ты увиливаешь от выполнения своего супружеского долга, сейчас разберемся. Значит, ты не знаешь, что такое «Куннилингс?».

— Ну, почему же? Так, знаю, мм... , приходилось, в общих чертах...

— Так мы теперь изучим этот вопрос в деталях, — ответила жена, сняв халат и ложась спиной поперек кровати.

— Гм... А тебе удобно? — переспросил муж.

— Мне? О! Да! А вот как будет тебе, мне по барабану, — ответила полковница, согнув в коленях ноги, поставила их на сидения стульев и раздвинула так, что «Амбразура» между ними сама раскрылась, словно готовилась к стрельбе.

— Это что-то новое, мать?! — недоумевал Копальский.

— Новое? Это хорошо забытое старое. Ну, чего стоишь, как часовой у знамени. Раздевайся, становись на колени и начинай работать...

— Может быть начнем с минета? — услужливо спросил Копальский.

— Не-е-е. Это ты предлагай своей сучке. Теперь командовать парадом буду я!

Полковник быстро сбросил пижаму и подошел ближе.

— На колени! — раздалось с кровати.

Костя бухнул коленями на ковер и молитвенно сложил руки.

— Не вели казнить, вели слово молвить, о, прекрасная из прекрасных! — положил он ладони на ее колени и еще шире раздвинул ноги. И тут она почувствовала, как его прохладный нос медленно поехал по ее «борозде» в верх, а затем вниз, застыв у самого центра. Казалось, что он, как собака, выслеживает дичь по запаху. Затем его язык мокрой змейкой сначала прошелся по половым губам, затем усердно полизал их и, наконец, уткнул свой кончик в слегка подрагивающий клитор.

— Ах! — томно вздохнула прекрасная из прекрасных и сдавила его голову ляжками так, что у Кости затрещали шейные позвонки.

— Ну! Давай! — томно шепнула она.