Краткий отдых

Друзья, этот рассказ написан давно, но почему-то я никак не мог опубликовать его на сайте. А теперь смог))) И вот представляю его вашему внимания и говорю отдельное спасибо Нефертите Митанийской за помощь и советы.
Зарево пожара над далёким городом вздыбилось ещё чуть выше, до нас докатился гул взрыва.

— Обьёмно-детонирующие пошли. Суки, — тихо сказала Аннека, глядя в оптики своей винтовки.

Я тоже наблюдал за пожаром в бинокль, на нашем наблюдательном пункте. В разломе скалы на поросшем лесом ущелье мы были в безопасности.

На языки пламени в десятки метров мне уже давно надоело смотреть, и я очередной раз нарушил порядок действий на НП и уставился на попку Аннеки. Даже мешковатые армейские брюки защитного цвета не могли скрыть сочную упругость бёдер. Под зелёным капюшоном, но котором мотылялись зелёные «листья», были свётлые волосы собранные в короткий хвост. И дивные голубые глаза, точнее глаз смотрел в оптику.

Я вздохнул, аккуратно посмотрел на часы.

— Ещё полчаса, — невозмутимо ответила Аннека.

Я снова вздохнул и уставился в бинокль на горящий город.

Полчаса тянулись очень долго, наконец снайперша нашего отряда сказала:

— Уходим!

Мы тихо покинули свой НП, замаскировав лежанку, впереди суровый марш бросок до лагеря.

Через пять километров Аннека объявила привал. Я сбросил автомат со спины и сел на камень.

— Аннека, — спросил я и покрутил затёкшую шею, — не помнёшь меня?

— Конечно.

Кто ни разу не носил сутками автомат на плече, тот не знает, как устаёт спина к вечеру, а если ещё в броннике. В нашем отряде все мужики друг другу массаж спину делают, и никто по этому поводу не шутит, хотя бывали случаи, но шутили потом над шутниками.

Железные пальцы Аннеки впились мне в спину и плечи, начали мять уставшие мышцы. По спине тут же побежали мурашки, множество иголок закололо вокруг позвоночника.

— Да Аннека, ты чудо, — проговорил я сквозь стон.

А снайперша всё сильнее мяла мне спину, плечи, пробежалась по рукам. По-моему у неё было медицинское образование до войны.

Я не сдержался, моя рука ушла назад, и легло на бедро сидящей девушки, она никак не отреагировала. Ладонь двинулась дальше между двух разведённых ножек, снова никакой реакции.

Я нежно погладил бедро Аннеки и двинулся дальше, к самой впадине под тканью брюк. Когда я провёл рукой по паху, Аннека неожиданно дёрнулась мне навстречу, и сильно сжала мои плечи. Её коготки, пусть и остриженные, больно впились в тело. А я водил по промежности между её ног, пока пальцами не ощутил влагу на ткани.

Аннека остановилась, ещё сильнее сжала ладони. Я гладил её рукой, а в нос мне ударил запах... её Запах... сквозь вонь пота, оружейной смазки металла... её запах... запах её вагины наверняка сейчас приоткрытой и сочащейся смазкой.

Мой член уже давно встал, и натянул ткань брюк... но этот запах. Его я учую, где угодно сквозь угодно, он уводил меня куда-то в вечность.

Наконец Аннека дёрнулась и обняла меня сзади, крепко-крепок сжала мою грудь, слово боялась, что я убегу:

— Погоди, не сейчас, не сейчас... , — бархатным голосом, заговорила она, — сегодня ночью, после двенадцати, на озере. Хорошо?

— Хорошо, — хрипло ответил я.

Мы быстро подняли своё оружие и побежали к лагерю.