Красное к красному

I

Воздух был липкий и тяжёлый. Не помогала ни фланелевая рубашка с коротким рукавом, временами расстёгнутая почти на все пуговицы, ни кондиционеры в офисе и машине, ни открытый балкон ночью, ни даже тот факт, что общее время, проведённое на открытом воздухе по дороге на работу, с работы и в обед едва ровнялось получасу. Уже через два часа после душа он начинал ощущать, как руки под мышками начинают прилипать к груди, кожа на лице становилась влажной и приобретала жирный блеск, а вдоль позвоночника сначала медленно, а потом всё ускоряясь к пояснице, скатывалась капля пота.

Трусы облегали не плотно, поэтому иногда она проскальзывала между резинкой и телом, вдоль копчика между ягодиц прямо туда, нежно щекоча запретное место, словно радуясь, что наконец достигла заветной точки. Нельзя было сказать, нравилось ему это или нет. Это происходило настолько неожиданно, что всё, что он успевал почувствовать, это лёгкую щекотку, капли пота у себя в попе и холодок, стрелкой указывающий вниз. Он точно не испытывал отвращения, но и не стремился повторить это ощущение. Страх стать гомосексуалистом казался ему примитивным и достойным только тех, кому действительно было чего бояться.

Стояла середина августа, температура на градуснике в полдень зашкаливала за 35С, и приходилось извлекать «приятное» из неприятного. Пол-офиса было в отпусках, другая половина, словно заморенные мухи, приходила с некоторым опозданием и неожиданным образом куда-то исчезала незадолго после обеда. Казалось, что отдыхать, купаться и загорать на пляже уехали все, не только здесь. Партнёры, заказчики, даже директор компании из головного офиса, который в жизни никуда не выезжал и слыл большим скрягой и отъявленным трудоголиком, перестали отвечать на имейлы и звонки лично, заблаговременно перенаправив весь входящий поток корреспонденции на своих подчинённых.

Не то чтобы запросов было много, бизнес стоял, без людей не было бизнеса. А те, кто не успел во время выскочить из бизнеса, с завистью представляли на пляже, в баре-дискотеке и на природе тех, кому удалось из него вырваться. Хотя бы на две недели.

Кто-то должен был поддерживать бизнес. Кто-то должен был сверять отчёты по нефтедобыче и перевозкам, проверять качество работы всех соединений этого слаженно работающего механизма и вовремя принять правильное решение по замене износившейся детали или её ремонту.

И этот кто-то был он, Виктор Иванович Маслаков, директор московского представительства компании. «Топ-менеджер высшего звена»,- как его в шутку называла жена. «Масло масляное»,- отвечал он. Но всё равно мысль о том, что он не просто менеджер, а топ-менеджер, грела душу. А также мысль о том, что, выражаясь по-американски, «каждой собаке приходит свой день». Придёт и его день, и он отдохнёт от этой собачей работы. Но не сегодня.

Сегодня его ждёт работа до семи, дорога домой по остывающему пыльному городу, пробежка по стадиону, поход в магазин, ужин в гордом одиночестве, телевизор и час, а может быть два на то, чтобы попытаться заснуть в такую духоту. В такую жару кажется, что время тянется целую вечность, особенно если повторять всё одно и то же изо дня в день. Странно, но, оборачиваясь назад, кажется, что лето пролетело мгновенно, но именно в данный момент, время превратилось в этот липкий, тягучий воздух.

Две недели назад жена с ребёнком уехала к своим родителям и теперь названивала ему каждый день, интересуясь, как у него дела, что он кушал, скучает ли он по ребёнку, хочет ли он приехать на выходные. Она ни разу не спросила, скучает ли он по ней, хочет ли он её, как он там без секса. Возможно, это было само собой разумеющимся, что он по ней скучает, но о том, как сильно ему хотелось секса, она вряд ли подозревала.

Пользоваться правой рукой для самоудовлетворения не хотелось. Без секса он становился, как шарик, который продолжают надувать и который вот-вот готов был лопнуть. Повышалась работоспособность и реакция, на сон уже хватало шести часов, кушать почти не хотелось. В то же время перед глазами постоянно мелькали образы девушек в коротких юбках на шпильках, спешащих на работу. Эти образы, которые он успел ухватить по дороге на работу в машине, теперь дразнили его.

Он представлял, как, едва задрав туго натянутое на попку платье, он видит беленькие трусы-стринги, прикрывающие лишь интимные места, он раздвигает сочные ягодицы, сдвигает стринги в сторону и приникает ртом к этой нежной выбритой, слегка выпирающей, с ароматом душистого мыла после утреннего душа, киске, погружая в неё всё глубже и глубже свой язык, чувствуя, как она наливается соком и открывается навстречу ему. Его язык соскальзывает чуть дальше в сторону клитора, и он с удовольствием констатирует, что девушка начинает постанывать и выгибать спину, чтобы лучше предоставить ему свободу действий.

Возвращаться из таких фантазий к работе было тяжело. Ещё тяжелее было осознавать, что совесть не позволяла ему завести любовницу

Иногда ему казалось, что это всё из-за его родителей, которые развелись пятнадцать лет назад, когда ему было всего 17, на почве скандала из-за недоказанной любовницы отца. Не хотелось также обманывать жену, которая так старалась создать идеальную картину семейного счастья.

Но сейчас соблазн подступил слишком близко. Хотелось освободиться от сковавшей его безысходности. На самом деле он понимал, что ему хотелось освободиться от огромной струи тёплой, густой жидкости, скопившейся внизу в яичках, что всё это было проявлением так называемого основного инстинкта, что давать своим инстинктам руководить сознанием – это плохо. Но уже ничего нельзя было поделать. Желание развилось в мысль, а мысль хотела материализоваться. Она пронзительно кричала в его голове, не давая ни на чём сконцентрироваться.

Он снова вспомнил про место, о котором ему рассказывал Андрей, его лучший друг. Это было похоже на салон элитных проституток, но Андрей ни разу не произнёс это слово. В его глазах Андрей вообще был последним человеком, который пошёл бы к проститутке. Красавица жена, которую он очень любил, и это было взаимно, двое детей. Что ещё надо для счастливого брака? Андрей очень осторожно начал этот разговор, что было не похоже на него. Им нечего было скрывать друг от друга. Они, не стесняясь, могли общаться о своих жёнах, о том, что те любят и не любят в сексе. Если бы не их крепкая дружба, они бы, наверное, в итоге стали свингерами в своём замкнутом круге двух пар. Но риск потерять уважение и честь, а главное крепкую мужскую дружбу, всегда удерживал их от этого шага или даже разговора.

По словам Андрея, это было чем-то похоже на закрытый клуб, вход в который возможен только для женатых мужчин по приглашению друзей. Каждый член клуба получал одно приглашение, которым он мог воспользоваться, чтобы пригласить в клуб своего друга. При этом, вручая Вите приглашение, Андрей совершенно серьёзно сказал:

- Витя, если ты не собираешься воспользоваться этим приглашением в ближайшее время, отдай его мне обратно, и забудь. Приглашая тебя, я даю гарантию, что ты надёжный человек и не станешь трепаться. Я также надеюсь, что ты не потеряешь это приглашение, потому что иначе я рискую быть исключённым из клуба, чего мне очень не хотелось бы.

Приглашение было в виде визитной карточки, на которой большими буквами было написано Ruby V.I.P. Под этими буквами красовался большой рубин, а ещё чуть ниже был написан номер ICQ и ещё один номер. Сегодня ему особенно сильно захотелось попробовать отослать сообщение на этот ICQ номер. До сих пор его удерживал внутренний барьер, не связываться с проститутками. И даже сейчас он предварительно убедил себя просто попробовать, но ни о чём не договариваться.

- Привет,- отослал он, не надеясь на ответ.

- Привет, пришлите, пожалуйста, ваш идентификационный номер,- совсем неожиданно пришёл ответ через пару минут.

Виктор ввёл номер на визитке и стал ждать.

- Как зовут человека, который далвам это приглашение?

- Андрей.

Далее ему прислали адрес и время – сегодня в семь. Все вопросы обещали обсудить на месте, поэтому у него не оставалось выбора. Хотя выбор всегда есть. Он мог отказаться и не поехать. Но тогда он рисковал подвести Андрея. Какую только причину не придумаешь, чтобы успокоить совесть. Виктор кисло улыбнулся. «Я просто поеду туда, узнаю, что за место, но ни к чему себя обязывать не буду», -наконец решил он.

II