Как раскакивали Сережу

- А то я забыла! - смеясь ответила мама, поворачивая кранчик.

По тому как Сережа дернулся без вопросов стало понятно, что клизма пошла.

- Ну, теперь я беру это дело в свои руки, - подмигнув дочери, сказала мама, берясь за торчащий из попы наконечник, - а ты обеспечь хороший напор, чтобы нашего зажимальщика, как следует промыло.

Катя подняла кружку над головой, а мама слегка выдвинула наконечник, и Сережа почувствовал сильный напор струи. Его стало распирать и он заплакал.

- Что жалко расставаться с накопленным? Ничего свое быстро накопишь. Да не кряхти ты как старый дед, а делай глубокие вдохи. Что-то давно мы тебе не ставили клизму, вот ты и отвык, - посетовала мама, всовывая и почти вынимая наконечник.

Катя, проявив рвение, встала на диван ногами, и напор стал максимальным. Сережа, никогда до этого не испытывавший такой силы промывания, заверещал, как резаный.

- Да будет тебе, - с почти скучающим видом обратилась мама к уже извивавшемуся и сучившему ногами сыну.

- Терпи, Серега, - сказала Катя, заглядывая в кружку - у меня осталось совсем немного.

На Сережа уже не мог и не думал терпеть. Струя воды рванула из него, обрызгивая маму и Катю. Катя отпрянула и выдернула наконечник из попы брата, поэтому мама оказалась облитой как водой уже побывавшей в сыне, так и той, которая еще только должна была в него попасть. Мама быстро повернула кран, а потом сжала ягодицы мальчика.

- Ну, такого никогда не было ни с ним, ни с тобой, - как бы извиняясь сказала мама, - это он, наверное, специально для тебя устроил такой салют.

Онапосадила Сережу на горшок, и вместе с Катей они побежали мыться. Сережа слышал, как в ванной лилась вода. Потом вернулась мама подняла его, взяла горшок и ушла с ним. Сережа остался стоять без трусов, не зная, что ему делать.

Возвратившиеся мать и сестра одним своим видом все для него прояснили. Мама несла чистый горшок, а Катя - злосчастную клизму, заново наполненную водой. Катя одной рукой держала кружку, а другой - щедро навазелиненный наконечник, который распространял сильный запах.

- Давай все начнем сначала, - сказала мама, садясь на диван.- Пока не вытерпишь сколько надо, будем ставить по-новой.

- Ложись быстрее кверху попой и выполняй все что тебе говорят, - подлила масла в огонь Катя.

- Не надо мне больше, - взмолился Сережа.

- Ты тут терпеть разучился, нас облил, а сам хочешь выйти сухим их воды! Нет уж, получи свою клизму и свободен, - прояснила новую попытку клизменного вмешательства мама.

- Я не могу больше, мне было очень больно, - пытался расжалобить мучительниц Сережа.

- Сейчас будет еще больнее, - предупредила мама, хватая сына за руку, поворачивая к себе спиной и сильно шлепая по голой попе. - Ну-ка живо принимай позу, чтобы открыть задний проход.

С этими словами мама перекинула сына через колено и широко раздвинула ему ягодицы. Катя уже без всякой жалости, и даже рассержено, ловко всунула наконечник в зад брата. Сережа задергался, наивно надеясь сползти с клизмы, но мама быстро открыла воду и, перехватив у дочери наконечник, до конца затолкала его в сына. Катя подняла кружку над головой, и Сережа ощутил сильную струю воды в своем животе.

- Дыши глубоко ртом, а то опять обделаешься, - приказала вошедшая во вкус сестра.

Сережа руками и ногами свешивался с маминых колен и беспомощно взмахивал конечностями, пока мама методично двигала наконечником у него в прямой кишке.

- Терпи, терпи, - подбадривла мама.

- Дыши, дыши, - наставляла сестра.

- Ой, больно! - закричал Сережа.

На этот раз мама быстро выключила воду и, выдернув наконечник, сжала ягодицы сына. Сережа хватал воздух ртом, и по щекам у него текли слезы.