Кабина американской авиалинии

Чикаго быстро исчезал внизу; сетка уличных фонарей сливалась с сиянием городских кварталов на фоне глубокой черноты неподвижного озера. Мы поднимались, набирая высоту в нашем первом перелете через Атлантику в Англию, на Рождество 1992 года.

Она неподвижно сидела рядом со мной; руки с побелевшими суставами сжимали металлические подлокотники. Мы немного выпили во время ожидания в аэропорту, и она только что попросила принести еще бокал у стюарда в бело-голубой, слегка помятой униформе. Впрочем, вполне симпатичного. Может, если она как следует выпьет, то все-таки перенесет этот полет. Я состязалась с ней в количестве выпитого… В конце концов, мы были свободны и летели на каникулы.

" Как дела?"

" Не очень плохо. А у тебя?"

" У меня все прекрасно. Ты же знаешь, мне нравится летать".

" Я ненавижу тебя".

Конечно, она так не думала. Восемь лет дружбы не могут прерваться из-за небольшой клаустрофобии. Но я решила быть чуть осторожнее в разговорах. Время потянулось еще медленнее.

Тремя часами позднее; почти на полпути к Англии. Я окончательно заскучала в одиночестве, и помятый стюард с копной каштановых волос и бессмысленными глазами теленка - типичный уроженец Среднего Запада - все больше и больше привлекал мое внимание. Чтобы как-то отвлечься, мы пожаловались друг другу на наших почтенных экс-дружков; за разговорами о радостях секса пропустили еще по паре бокалов - и сделались ужасно возбужденными. То, что одна из нас была "би", а другая не прочь это попробовать, только добавило нам огорчений. Мы дошли до самой точки отчаяния, поскольку начали хвастаться всеми необычными местами, где когда-либо занимались сексом, и всеми бесчисленными мужчинами, с которыми это проделывали.

" Эй, не желаешь вступить в клуб "Высокая миля"?

" С кем? С прыщавым стюардом?"

" Почему бы и нет?".

Нас окружали орды британских семейств: маленькие дети носились друг за другом возле мест их родителей. Все спешили домой на Рождество. Ни одного одинокого мужика в обозримом пространстве.

"Эй, беби, у меня есть идея".

" Ну да, я помню твою последнюю идею. Мы запросто могли попасть в тюрьму. А те два парня того не стоили".

" Эта идея гораздо, гораздо лучше. Ты только подумай о несчастных, одиноких пилотах в кабине. Им, должно быть, так надоел полет на автопилоте через мили и мили пустынного океана. Держу пари: они сейчас сидят и мечтают о двух голеньких двадцатилетних студентках, готовых выполнить любые их желания".

" И ты намерена выполнять их фантазии, так?"

" Ну, может быть, не все фантазии. Им, наверное, надо держать руки на штурвалах. Но мы могли бы устроить небольшое…представление. Я тебя приглашаю".

" Ты… Что…?"

" Я приглашаю тебя".

" Мы уже не дети".

" Вот именно".

Некоторое время мы размышляли. После обсуждения кое-каких приблизительных деталей, идея показалась гораздо более привлекательной. Отличный способ разогнать скуку, развеять наши маленькие огорчения, и забыть, наконец, тех двух идиотов, которых мы оставили в Чикаго. В конце концов, мы снова были одинокими. Никаких связей, никаких обязанностей. И этот полет мог стать чертовски забавным приключением.

" Ты первая".

" Нет, ты".

" Тогда вместе?"