…Чтобы побороть сон, я включила на максимум громкость флэш-плейера… Наконец, поезд доехал до нужной станции, и я, выплюнутая толпой из вагона метро, поправила волосы и неторопливо пошла к выходу в город. Ненавижу час пик!
Что ни говори, ночка выдалась бессонная – вчера до глубокой ночи мы с Антоном занимались этим, ну а в пять утра я уже встала, чтобы помочь ему собрать вещи в дорогу. Утренним самолётом мой Антоша улетел в командировку. В Читу, на пять дней…
На улице стоял лёгкий морозец, и я даже немного взбодрилась. – Ща по-быстренькому договорюсь с Равилем, и… домой… спать без задних ног! – думала я не без удовольствия. Кстати, Равиль (точнее, Равиль Маратович) – наш препод по физкультуре, моложавый мужчина лет где-то чуть менее сорока. Хороший мужик – спокойный, интеллигентный, добрый (до последнего будет держать ведомость, пока все прогульщики не получат “зачтено”).
И вот к этому хорошему мужику я сегодня как раз и шла, договариваться о сдаче нормативов – за весь семестр мне удалось появиться на физре всего раза три… Вообще-то я круглая отличница (правда, об этом знаем только мы с Антоном, а все преподы, однокурсники и родные убеждены в том, что я круглый отличник), и, доучившись до середины четвёртого курса университета, ещё не получила ни одной четвёрки. А тут вдруг… какая-то физра несчастная, да и то, не экзамен, а только зачёт… Но прогулов по ней у меня всё же немеренно, и нормативы я вряд ли сдам за один раз. Ну, ничего… пока Антона нет, попробую напрячься и решить этот вопрос… Слава богу, это последний семестр, в котором есть физра.
Одолеваемая этими будничными мыслями, я подошла к университетскому спорткомплексу. Оставив верхнюю одежду в раздевалке, я осталась в свитере, брюках от мужского костюма (что поделаешь, в универе надо соответствовать именно биологическому полу, а не социальному и психологическому), и тяжелых зимних ботинках. Спросив на кафедре у остальных физруков о примерном местонахождении Равиля Маратовича, я услышала в ответ что-то неопределённое. Тогда я решила пройти в наш спортзал. Тренерская была закрыта, и я зашла в туалет (естественно, мужской) пописать. Спустив брюки вместе с ажурными трусиками, я, по привычке, присела и стала мочиться, придерживая членик рукой, чтобы не забрызгать пол.
Внезапно в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги, дверь в туалет хлопнула, и в следующий момент дверь моей кабинки распахнулась. За ней стоял наш физрук собственной персоной. – Извините! – вежливо улыбнувшись, сказал он, молниеносно окинув меня внимательным взглядом. Прикрыв дверь, он зашёл в соседнюю кабинку и там громко отлил…
… Препод ушёл несколько минут назад, звонко хлопнув дверью туалета, а я всё сидела в полуприседе, ни жива ни мертва, раскрылатившись над унитазом. – Вот попала так попала! – думала я, - ничего себе картина – заходит препод в кабинку, а там… один из лучших студентов факультета, спустив женские трусики, отливает, присев на корточки! – носилось в моей голове… Застегнув брюки и смыв за собой, я неторопливо помыла руки и вышла из туалета. Равиль Маратович стоял прямо напротив двери.
- Здрасьте! – выдавила я, густо покраснев. – Здравствуйте! – мягким приятным голосом ответил преподаватель. Я, сгорая от стыда, попыталась пройти мимо. – Смирнов! – обратился вдруг Равиль Маратович ко мне. Я остановилась и обернулась. – Юра, да? – вежливо уточнил он, подходя на пару шагов ближе, и я кивнула головой, - у Вас очень много пропусков в этом семестре, и… чтобы получить зачёт по физической культуре, Вам необходимо будет подойти и сдать все нормативы… Возможно, конечно, Вы считаете мой предмет неосновным, но он есть в учебном плане, и сдать его Вам так же необходимо, как, скажем… математику или информатику, - мягко сказал он, глядя мне в глаза. – Да, конечно, Равиль Маратович, а когда Вам удобно, чтобы я подошёл? – вздохнув, спросила я. Физрук сделал задумчивое лицо. – Так на память трудно сказать, - почесав висок, задумчиво произнёс он, - давайте пройдём в тренерскую, и я посмотрю в еженедельнике, когда я свободен, - и он сделал приглашающий жест в направлении конца коридора.
…Мы зашли в тренерскую, и физрук зачем-то закрыл дверь на ключ. – Ну, что… пришла зачёт сдавать, значит? – улыбнулся он. – Пришёл, - тихо поправила я, холодея от ужаса. – Нее-ет! Именно пришла! – заверил меня препод, - ты что напялила под брюки, дура? Это что, твоя спортивная форма? – его голос вдруг стал резким и грубым. Я молчала, дрожа от страха. Равиль Маратович подвинулся ко мне и коротким движением кулака двинул мне в солнечное сплетение. Я, как подкошенная, упала на пол, держась за живот и судорожно хватая ртом воздух. Физрук, взяв меня за шиворот, одной рукой приподнял и усадил на стул.
– Спусти-ка брюки и покажи… что у тебя надето под ними! – приказал он мне. Я непонимающе смотрела на него, не шевелясь – дыхание только-только стало восстанавливаться. – Слушай, девочка, - зловеще начал препод, угрожающе хрустнув костяшками пальцев, - я – профессиональный спортсмен и в совершенстве умею избивать… Изуродую, и синяков не останется… ни одна больница ничего не докажет. Так что… хочешь сохранить здоровье – не заставляй повторять дважды, - его голос звучал тихо и спокойно. Я встала и дрожащими руками принялась расстёгивать брюки. – Хорошие трусы, дорогие! – похвалил меня препод, когда я спустила брюки до колен, - что, богатый ё*арь подарил? – спросил он, щупая материал. – Н-н-нет, это мой… п-парень подарил, - заикаясь, ответила я. – Парень? – с любопытсвом спросил Равиль Маратович, - живёте вместе? – … я вместо ответа кивнула. – На колени! – тихо и резко сказал физрук, и я послушно выполнила приказ. Он приспустил штаны и достал свой уже полувставший конец. – Длина как у Антона, только ствол немного потолще, - пронеслось в моей голове. – Открой вафельницу, шлюха! – безжалостно продолжал командывать мой препод. Я покорно открыла рот. Физрук подошёл и положил головку члена мне на язык. – Давай работай… только ласково, - добродушно сказал он, и я, прикрыв глаза, начала сосать.
Через несколько мгновений член приобрёл каменную твёрдость. – В глаза мне смотри, бл*дь! – послышался вдруг грозный окрик. Я отрыла глаза и посмотрела на своего педагога. Послышался негромкий щелчок… О, ужас! Он сфотографировал меня на камеру сотового телефона! Боясь остановиться и разозлить Равиля Маратовича, я продолжала работать ртом… Вскоре препод кончил мне в рот, после чего насухо вытер член о мои щёки и подбородок. – Хорошая соска! – похвалил меня он, убрав член и сев в потрёпанное кожаное кресло. Я осталась стоять на коленях. – Что стоишь? Вставай и раздевайся догола! – спокойно сказал он, немного помолчав. Я принялась медленно раздеваться – свитер, футболка, ботинки, брюки, трусики, и… (нет, только не это!), носки.
– Ого! – удивился препод, посмотрев на мои ноги и довольно улыбнувшись (мои ногти на ногах были аккуратно накрашены ярко-красным лаком; это очень нравилось и мне, и Антону, и я не стала смывать этот лак, одевая мужскую одежду – всё равно под носками ничего не видно!), - я, конечно, сразу, с первого занятия на первом курсе понял, что ты не мужик, а баба, но теперь… я вижу, что ты не просто баба, а настоящая бл*дь! – довольно сказал он, - тебе очень идёт этот лачок… как тебя звать-то? – Юра! – подавленно ответила я. – Какая ещё, в п*зду, Юра? Как тебя называют мужики, с которыми ты еб*шься? – засмеялся Равиль Маратович. – Юля! – поправилась я. – То-то!.. Ну-ка, повернись ко мне спиной и раздвинь булки! – своим обычным бархатным голосом сказал он. Я послушно подчинилась. – Ни х-х-х*я себе! – изумлённо протянул физрук, - да у тебя тампон в дупле!... У тебя чё, шалава, месячные, что ли? – удивлению препода не было предела. – Н-нет, - нерешительно попробовала оправдаться я, - я… просто… чтобы трусики не испачкать! – Трусики?! Испачкать?!... То есть как… твоя дыра уже даже не закрывается?... Повернись ко мне рожей-то, когда я говорю с тобой! – возбуждённымголосом сказал Равиль Маратович, и я, обернувшись, увидела, как под его тренировочными штанами топорщится вновь восставший конец.
- Так что, не закрывается? – не отставал мой мучитель. Я отрицательно покачала головой. (Это правда – мы с Антоном так часто занимались любовью, что мой сфинктер был сильно растянут, и дырочка никогда не могла закрыться плотно сразу после этого. Сперма вытекала и насквозь могла промочить трусики; поэтому я всегда, собираясь выходить из дома, вводила себе тампон.) Равиль Маратович довольно улыбнулся. Встав с кресла, он прошёл в дальний угол тренерской и открыл ключом узкую дверь. – Иди сюда, потаскуха, - спокойно, почти ласково позвал он меня. Я подошла. За дверью оказался небольшой санузел – пожелтевший унитаз и ржавый душ. В помещении пахло плесенью и сыростью, плитка на стенах уже местами отвалилась, открывая взору неровную цементную массу. – Иди, вытащи затычку и подмойся хорошенько… вы*бу тебя… так и быть! – сказал он, ущипнув меня за ягодицу…
В душе я извлекла тампон и тщательно подмылась. Выйдя, я насухо вытерлась брошенным мне чистым полотенцем. – Вставай “раком” к столу, девочка… да булки раздвинь пошире! – строго сказал преподаватель. Я подошла к преподавательскому столу, и, раздвинув руками ягодицы, нагнулась, прогнув спинку и оперевшись грудью о стопку каких-то тетрадей, лежащих на столе. Спустя мгновение вновь послышался щелчок камеры… Наконец, моей дырочки коснулись пальцы, смазанные чем-то холодным и скользким – Равиль Маратович готовил меня к тому, чего я уже сама, в глубине души, хотела. Вскоре пальцы оставили в покое мой анус, и на их место пришёл член. Аккуратно вползая в мою норку, он не причинил мне ни малейшей боли, и я облегчённо вздохнула, убрав свои ладони с ягодиц. – Уже кайфуешь, сучка? – довольно сказал мой препод, войдя полностью и похлопав меня по попке…
Наращивая темп, он начал двигаться не только вперёд-назад, но и немного вверх-вниз, порой чуть приседая и поднимаясь. Постепенно я стала подмахивать и постанывать, закусив губу; мои ноги стали слабеть и дрожать, и волна наслаждения медленно стала растекаться внутри меня… Я кончила немного раньше физрука, и обмякла на столе, а он ещё несколько мгновений добивал моё тело твёрдым, как арматура, членом. Выплеснув фонтан спермы в мою кишку, препод замер, а потом, погладив меня по спине, стал медленно выходить. – Классная ты девушка, Юля! – добродушно сказал он, когда член с чавкающим звуком покинул мою пещерку (опять послышался щелчок фотокамеры), - “ладно… можешь разогнуться!” Я разогнулась и повернулась к Равилю Маратовичу. Физрук, спрятав член в штаны и наклонившись, собирал с пола мою разбросанную одежду. Собрав, он сложил всё в полиэтиленовый мешок и запер на ключ в душевой. – Побудь пока здесь… только не вздумай испачкать тут что-нибудь своим дуплом! – строго сказал мой преподаватель, погрозив пальцем, и вышел из тренерской, заперев меня снаружи. Я, совершенно голая, осталась стоять посреди небольшой комнатушки…
Вообще-то в тренерской было тепло – работал обогреватель, но стоять босыми ступнями на холодном кафельном полу было неприятно. И всё же я не решалась никуда сесть – сперма медленно вытекала из моей дырочки, и я очень боялась что-нибудь испачкать. Наконец, я решилась встать коленями на сиденье стула… - Милый Антошенька! Прости меня, если сможешь… - стучала в голове одна только мысль. Неудивительно – мы три года уже были вместе, из которых два с половиной жили как муж с женой. Я обожала его всем своим существом, поддерживала домашний очаг - ходила за покупками, наводила порядок, вкусно готовила для него… За последние два года не было ни одного случая, чтобы я не кончила с ним уже через несколько минут. Часами я могла делать ему, уставшему с работы, массаж, целовать всё его большое божественное тело – мой нежный язычок давно изучил там самые потаённые уголки.
Лаская ртом его анус, я могла уже через минуту вызвать у него каменную эрекцию, даже после пяти эякуляций… Я была идеальной женой – страстной и ненасытной самкой в постели, верной подругой в тяжёлые минуты, и наивной, скромной девушкой, находясь рядом с ним в общественных местах. Разговаривая с ним по вечерам по мобильному, я с первой фразы могла понять, всё ли хорошо у него, или, наоборот, сплошные проблемы на работе. Если у него был тяжёлый день, я приглушала свет в квартире, молча целовала его у двери и помогала снять обувь… так же молча кормила его ужином… потом мы полуложились на диван, и он клал мне голову на грудь… нежно гладя его по волосам, я выслушивала, как он говорил о наболевшем за день, а я лишь иногда что-то тихонечко переспрашивала у него или давала совет…
“И вот теперь эта идеальная жена… изменила любимому мужу… отдавшись абсолютно постороннему мужчине…” – мысленно подвела я мрачный итог. Слёзы обиды медленно катились по моим щекам… Внезапно послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и я соскочила со стула на пол. – Ждёшь, бл*дина? – беззлобно спросил вошедший Равиль Маратович, чуть улыбнувшись. – Жду! – тихо сказала я покорным голосом. – Тогда вставай на колени и пососи у меня ещё разок! – добродушно сказал физрук, приспустив свои тренировочные штаны. Я, опустившись на колени, подвинулась к преподавателю и обхватила губами его начавший набухать член. Сосать я умела очень хорошо – через минуту его конец начал пульсировать, и Равиль Маратович, вытащив его из моего ротика, принялся кончать мне прямо на лицо. Обильно кончив, он размазал сперму по моим щекам, губам и подбородку, после чего стал засовывать пальцы мне в рот. Пока я облизывала его толстые волосатые пальцы, препод ещё раз сфотографировал меня на мобильный телефон… - Ладно, пока хватит, - задумчиво сказал он, пряча член и доставая из кармана ключ. – Иди, умойся и оденься! – приказал он мне, открывая дверь душевой…
Помывшись под душем полностью, я оделась и вышла в тренерскую. – Зачётка с собой? – спросил задумчиво Равиль Маратович, сидя в кресле за письменным столом. Я, облегчённо вздохнув, достала из кармана брюк зачётную книжку и протянула её преподавателю. Физрук, не открывая зачётку, небрежно бросил её на стол. – На, возьми! – строго сказал он мне, протягивая какую-то бумажку, - это мой адрес… завтра, ровно в двенадцать-ноль-ноль, жду тебя у себя дома… продолжишь сдавать зачёт… Да! Только не забудь одеть всю эту свою бабью трихомудию, тебе она очень идёт! – дружелюбно улыбаясь, подвёл итог Равиль Маратович, открывая дверь тренерской и выпуская меня. Бросив на прощанье скромное “до свидания”, я поспешила домой…
Дома я ещё раз приняла душ, и, решив, что утро вечера мудреннее, легла спать… В шесть утра я встала и сделала себе клизму. Переделав кое-какие дела по дому, в девять часов я поставила себе ещё одну клизму, после чего стала потихоньку собираться. – Надеюсь, сегодня меня этот козлина по-быстренькому трахнет и поставит, наконец, зачёт по этой проклятой физре, - думала я, подбирая себе стринги. Ехать было далеко – на самую окраину Москвы, и я решила выйти пораньше. В начале одиннадцатого я уже спускалась в метро. Вид у меня был потрясающий – длинные кожаные сапожки на высоком каблуке, юбочка выше колена и модная курточка до пояса. Длинные вьющиеся волосы были распущены по плечам, а мой дорогой, подобранный со вкусом макияж заставлял мужчин на встречном эскалаторе оборачиваться и смотреть мне вслед…
Проехав чёрти сколько в метро, протолкавшись в переполненном автобусе, а потом ещё протопав два квартала пешком, я оказалась наконец у подъезда забытой богом пятиэтажки-хрущёвки из жутких блёкло-жёлтых панелей. Времени было без трёх двенадцать… - Кто? – послышался заспанный голос из домофона. Я представилась, и дверь открылась… – Хорошая девочка… точная, как часы! – похвалил меня стоящий на пороге Равиль Маратович, пропуская в квартиру. Я сразу заметила, что физрук был с хорошего бодуна – взъерошенные волосы, запах перегара, в спешке наброшенный халат. Его отекшее скуластое лицо выражало смертельнуюмуку после несомненного вчерашнего веселья. – После меня уже где-то выжрал! – подумалось мне… Преподаватель велел мне сварить кофе, а сам пошёл в душ. Зайдя на кухню, я содрогнулась от отвращения – раковина с горкой была наполнена грязной посудой, пол был залит чем-то липким, на столе стояло несколько тарелок с заветрившимися объедками… Сварив кофе, я налила его в единственную чистую чашку и добавила сахару. Физрук вышел из душа и, забрав кофе, ушёл в комнату, велев мне навести на кухне порядок…
Я с трудом отскоблила объедки от тарелок, вынесла ведро в мусоропровод, перемыла всю посуду и несколько раз помыла пол (с первого раза это отмыть было невозможно). Закончив всё это, я пришла в комнату. – Молодец, Юль! – похвалил меня преподаватель, - теперь иди ко мне… и пососи… ты здорово сосёшь, - поманил он меня пальцем, и, не вставая с дивана, распахнул полы халата. Я подошла, и, опустившись на колени, приняла его член в рот. Заставив мужчину кончить через минуту, я облизала конец и посмотрела ему в глаза. Равиль Маратович ласково улыбнулся. – Ты хоть и не Света, а всё же королева минета… Теперь иди и наведи чистоту в туалете… тряпку возьмёшь под умывалкой! – строго сказал он и, не обращая более на меня внимания, повернулся к экрану телевизора, на котором показывали футбольный матч. Зайдя в убогий совмещённый санузел, я, морщась от брезгливости, достала из-под раковины тряпку и хорошенько её прополоскала. В туалете я провозилась даже дольше, чем на кухне – отмыть налёт с ванны и раковины и засохшие дерьмо и блевотину с унитаза оказалось задачей не только мерзкой, но и тяжёлой (без перчаток-то!). Напоследок отмыв грязь с кафельных плиток на полу санузла, я вышла. – Всё? – недоверчиво спросил меня физрук, выйдя в коридор. Услышав мой утвердительный ответ, он зашёл проверить. – Да… чистенько, - довольно сказал он.
После, взяв меня за руку, он отвёл меня в комнату и велел медленно раздеться догола. Легонько покачивая бёдрами, гладя себя ладонями и облизывая язычком губы, я неторопливо сняла всю одежду, устроив своему новому повелителю стриптиз… Равиль Маратович, похотливо улыбаясь, снял халат и лёг на спину на диван. Красивый большой член давным-давно стоял колом. – Иди сверху, девочка моя! – прошептал физрук. Я, забравшись на диван, присела на корточки, дрожа от нетерпения и направляя конец себе в попочку. Медленно насадившись на всю длину, я замерла и посмотрела преподавателю в глаза. Физрук нежно провёл ладонями мне по груди, животу… спине… рукам… В ответ я осторожно погладила его широкую волосатую грудь.
– Начинай двигаться, глупенькая! – тихо и ласково сказал он. Я начала мягкие движения вверх и вниз, продолжая поглаживать соски физрука. Он в ответ бережно массировал большими сильными ладонями моё хрупкое тело – плечи, спинку, ягодицы, грудь. Вместе с уверенными движениями большого поршня в моей пещерке эти поглаживания доставляли мне немалое удовольствие, и я стала постанывать, сначала потихонечку, а потом громче и громче. Закрыв глаза, я представила, что занимаюсь любовью с Антоном. А что? Прямой, длинный член (правда, у Антоши чуть поуже), большие нежные ладони и широкая волосатая грудь… Вскоре ощущения достигли своего пика и я стала кончать…
Обмякнув, я положила голову на плечо Равиля Маратовича, и, наконец, открыла глаза. Преподаватель довольно улыбался и гладил меня по голове. – А он симпатичный! – подумалось вдруг мне, - в его широком скуластом лице даже есть определённая прелесть… а фигура… просто идеальная… как у Антона, только рост чуть пониже и плечи пошире… Я бы, пожалуй, даже хотела, чтобы он меня поцеловал, - размечталась я. Но он не поцеловал. – Вставай, красавица, хорошенького понемножку, - шепнул он мне. Я встала с дивана. – Одевай стринги, лифчик и сапожки, - продолжал он. Я подчинилась. После Равиль Маратович велел мне пойти на кухню и приготовить обед (“Да побольше, а то завтра с утра жена с дочкой прилетают из Египта”). Я пошла, и, оценив ассортимент продуктов, поняла, что кое-что приготовить всё-таки можно…
Видео
Рассказы