Аф-ри-ка, Аф-ри-ка или местный колорит полуфранцузской колонии.
Она ушла поздно вечером. Уже протрезвевшая, уставшая от секса, она лежала на моей кровати, тихо плакала, а я ей делал чай, поил им с московскими конфетами, обнимал, выслушивая скорострельные жалобы на всех и всё. Да, бедной пизде только начать бедствовать. Обговорив всех и всё, она заснула, не выпуская меня из рук, словно я был мишкой Тэдди — самым родным, желанным подарком на день рождения в их англо-сакской культуре. Мне же этот мишка, с лишённым индивидуальности выражением лица, был, мягко говоря, по барабану. Меня в данный момент волновало отсутствие презервативов в моей походной аптечке. Вот, случай есть, а презерватива нет. Но что случилось, то случилось. Я оттрахал агентство Рейтер, оставляя на потом все мысли о последствиях как для неё, так и для меня. Будем надеяться, что она не забеременеет, а я не подцеплю СПИД или какую-то другую противную болезнь. Но, вот впредь!? Только с презервативом. Хотя, как заверял меня Керзон при проводах, некоторые заболевания передаются через кожу. Ты в презервативе, а она на коже. Первый контакт между ней и тобой и всё. Антибиотики и ещё раз антибиотики! Ему бы только лечить!
Я застелил кровать, расправил сбитые простыни, закрыл чемоданы, оставив только трусы, шорты, майку, шлёпанцы, панаму с широкими полями, квадратный планшет с документами — паспортом и т. д. Остальное было рассовано в поясной ремень, в поясную сумку и так далее. Бережённого бог бережёт. Африканская ночь упала в одно мгновение, притащив за собой небольшую прохладу, ветерок, крики ночных птиц, пробивавшиеся через стихающий городской шум. В дверь зацарапали. Кого несёт? Я подошёл, взглянул в рыбий глаз. Опять Рейтор.
— Ты чего? — Я открыл дверь, втянул её к себе. — Что случилось?
— Можно я с тобой посплю? — Она обхватила меня руками за пояс, прижалась. — Мне одиноко.
— Одиноко? — Вот же, конфуз! Она желала не только моего тела, но и ещё и моего тепла — человеческого тепла. — Ну, что ж, иди, ложись.
— Я в ванну! — Она на ходу стянула платье, показав изгибы голой фигуры. — Мигом!
— Ага. — Секс в ночи? Максим заёрзал, а почему бы и нет? Вылет в восемь, завтрак в отеле с шести, до вертолётной площадки полчаса.
Телефон на столе звякнул, ещё раз звякнул. Мне звонят? Да, звонили мне. Пауль торопливо сообщил, что в девять за мной заедет машина, представитель хочет со мной поговорить, а у вертолёта поломка, которую исправят примерно к обеду или позднее. Поэтому, у меня будет время побывать в штаб квартире компании, познакомиться с представителем и, вообще, пошататься по городу. Вот и славно! Едва я повесил трубку, как из ванны выскочила она. Даже в полутьме было видно, что она довольна.
— У меня уже полгода мужика не было. — Она натянула на себя одеяло, протянула мне руку. — Вот, такая вот работа. Ты тут надолго?
— Нет. — Какая смешная у нее стрижка на лобке! Вынырнув из-под одеяла, я толкаю Максима головкой прямо ко входу в женщину, уже готовой к принятию меня. — Мне завтра уезжать.
— Ты наёмник? — Вот же корреспондентка! Думает, если трахаю её, так все и расскажу? Поиграем.
— Я езжу по Африке и трахаю корреспондентов агентства Рейтор! — Я вошёл в неё жёстко, подняв попку повыше. Член, раздвинув туннель, ушёл дальше, до самой стенки. Она взвыла, вытянулась, вцепилась в меня пальцами.
— Что ты человек! — Она, охая, двигалась навстречу мне, периодически наваливая меня на себя, резкими нажатиями рук на мои половинки задницы. — Откуда ты такой? Ты сводишь меня с ума! — Последнюю фразу она повторяла, чуть ли не через минуту. А потом стала кусать губы, тихонько мыча через нос.
Кончила она вместе со мной, а потом держала в объятиях, не выпуская. Я же не старался выскочить. Мне нравилось на ней лежать, ощущать её маленькую грудь, распластанную моей грудью, ощущать, как член постепенно уменьшается, выходит из неё.
— Я хочу забеременеть. — Она отпустила меня, улеглась на бок, не моргая, уставилась на меня. — Ты женат? Нет? Разведён? Да? Как давно? А вот почему с тобой так хорошо. Тебе тоже нужен секс. А я просто хочу забеременеть. — Она легла на спину, не отпуская моей руки. — Неважно от кого. Но только не от цветного.
— Расизм ещё жив в головах людей. — Я хохотнул, притянул её к себе. — Вот через месяц узнаешь как твой эксперимент — удался или нет.
— Раньше, наверно, узнаю. — Она спрятала лицо у меня на груди. — К чёрту всё это. Давай спать? После секса так приятно спать вместе. Без посещения ванны. — Она нырнула под руку, устроила голову на моём плече. — Так, можно?
— Можно. — Что ей скажешь? Она как ребёнок, а не взрослая женщина. — И насчёт ванны, согласен.
— Мне тридцать четыре, а у меня только и есть, что гостиницы, работа, какие-то мелкие дрязги, Африка. — Она вздохнула. — Может всё изменится к лучшему?
— Конечно. — Я прижал её к себе. Зачем пирсинг делать на пупке, я так и не понял. Как и помещение пирсинга в местах крайне неудобных — на сосках, половых губах. — Давай, спи. Тебе с утра куда-то ехать.
— Да. — Она закрыла глаза. — Там, на севере, банды мусульман. — Она зевнула. — Поедем делать репортаж о зверствах. — Опять зевок. — Слушай, а секс лучше всех снотворных.
— Хороший секс. — Поправил я её.
— М? — Она ткнула меня локтём.
***
Видео
Рассказы