Греческая смаковница

- У тебя было много женщин до меня, Том? - спросила она так, что он не мог не ответить.

- Давно, - честно признался он, - я еще учился в Оксфорде. Я готов был бросить учебу, дом, все... Я сходил с ума... Она жестоко посмеялась надо мной, мальчишкой, она была лет на десять старше, у нее был муж - какой-то дипломат. С тех пор у меня никого не было. Я сторонился девушек. - Он посмотрел на нее влюбленными глазами. - Но ты открыла мне второе дыхание, мне вновь хорошо с женщинами.

- Но-но, - смеясь, погрозила она пальчиком.

- Я имел в виду только тебя, Патриция!

Он снова обнял ее, она сладко закрыла глаза и они поцеловались. Лишь кружившая неподалеку чайка была свидетельницей их счастья.

- А ты? - в свою очередь спросил Том. - У тебя кто-то был? Или есть? - с ужасом добавил он.

- Есть - ты! - ответила она, разглядывая нежно его милое ей лицо. - Ты у меня - первый настоящий мужчина...

Он удивленно приподнял бровь. Она догадалась, что он не понимает ее.

- Ты первый - настоящий мужчина, - с ударением повторила она. - Остальные - так... куклы похотливые... самцы. Чисто академический интерес. Я вообще уже полагала, что секс - лишь для нищих духом.

Он больше ни о чем не стал спрашивать, прижал ее крепко к себе, уткнувшись в ее волосы, пахнущие молодостью и морем.

Они долго стояли на вершине угрюмой скалы, весь огромный мир был перед их ногами, и ничего кроме счастья не обещал.

Утром шестого дня яхта отчалила от острова Патриции, взяв курс на Саламин - необходимо было пополнить запасы продовольствия.

Они пришвартовались к тому же месту, где встретились, благодаря своенравной богине случае Тихе, всего неделю назад. Но эта неделя вместила в себя для Патриции больше, чем какой-нибудь год.

Так же, как тогда Том взял плетеную корзинку с пустыми бутылками. Он помог Патриции выбраться на каменный причал.

- Смотри, - весело кивнулаПатриция на соседнюю яхту, - этот толстяк все возится на палубе.

- А Джо никогда и не покидает пирса, - пояснил Том. - Он здесь живет. Водит по ночам баб и корчит из себя Синбада-морехода. Хотя лично я очень сомневаюсь, что он когда-либо выплывал за пределы залива на своей посудине.

Они под руку пошли по набережной, мимо большого кафе, столики которого располагались под открытым небом. Был выходной, суббота и людей в кафе сидело много. Детишки ели мороженое, родители отдыхали после трудовой недели, дегустируя молодое терпкое вино.

Вдруг Патриция заметила впереди идущих навстречу старых знакомых - американских туристов, которые еще должны были помнить силу ее ударов.

Объясняться с ними не возникло ни малейшего желания. Она тут же склонилась над кроссовкой, якобы развязался шнурок. Том остановился, ожидая ее. Американцы прошли мимо, не обратив на девушку ни малейшего внимания.

Шатен предложил приятелю отдохнуть и они высмотрели свободный столик в глубине кафе.

Блондин принялся за изучение меню, что лежало скромно на краю стола, застеленного скатертью в крупную красную клетку. Шатен отодвинул с середины стола вазочку с цветами, чтобы не мешала обзору, и оценивающим взглядом принялся рассматривать молодых посетительниц кафе. На эстраде, у самой стены старинного высокого здания играл ансамбль национальных инструментов, мандолина выводила радостную, успокаивающую мелодию.

- Не знаю, - сказал шатен скучающе и закурил лениво сигарету. - По-моему мы здесь не встретили ни одной бабы, на которую стоило бы посмотреть дважды. Что за разговоры про Грецию, как страну красавиц, тьфу!

- Да? - продолжая читать, напомнил блондин. - А как насчет той, что опустила нас в Мегаре? Яйца, небось до сих пор болят?

- Не напоминай мне об этой сучке, дай бог еще встречу ее, - зло процедил шатен. - Я вообще говорю: мы в этой стране третью неделю - ровно столько длится мое воздержание.

Блондин оторвался от изучения меню и осмотрелся.