Гастроли

Где-то в последних числах уходящего февраля я забрёл в один прелестнейший чайный клуб, куда меня, по правде сказать , пригласил мой добрый и давний приятель по театральной деятельности- Алексей, впрочем ,фамилию его не могу сообщить., ибо лицо он достаточно известное в узких кругах людей широкомыслящих.

Если уж быть до конца честным, а лукавить у меня нет ни малейшего желания, визит мой носил чисто деловой характер. Нужно было переговорить с хозяином клуба , где подрабатывал арт менеджером Алексей, о перспективах празднования Дня рождения Будды, со всеми сакральными обрядами, призванными привлечь доверчивую до экзотики публику.

Переговоры прошли успешно, хозяин клуба-рыжеволосый крепыш средних лет, по имени Стас, не выговаривающий букву «р», охотно согласился использовать мои услуги ведущего. Когда же я прощался в гардеробе с Алексеем, тот многозначительно сообщил:

-А ты помнишь Ирку, ну… панночку? Из «Миргородских жизнеописаний?»

-Ирочку ***енскую?Ещё бы.

-Ирка теперь жена Стаса !Она меня и порекомендовала ему, а заодно и тебя!

-Ирина? – Бог его знает от чего, но я покраснел и сладостное онемение разлилось по всему телу моему. Я вспомнил всё.

Наша театральная Антреприза собиралась на гастроли с потрясающем спектаклем «Миргородские жизнеописания» во Францию. Остроумные и чувственные интерпретации творчества Н.В. Гоголя достаточно модным и известным питерским режиссёром N*** должны были в течении трёх недель ублажать взоры жителей фактически всех городов этой замечательной страны.

К тому же я договорился со своей девушкой Катенькой о её приезде в Лиль под конец гастролей, что бы провести несколько дней вместе.

Незадолго до начала поездки у нас произошел новый ввод- ушедшую актрису заменила новенькая, которая должна была играть панночку. Роль у неё была чисто мимическая. Однако сцена соблазнения главного героя была столь удачно ею решена, а стоны при выключенном свете настолько впечатляли воображение, да и , кроме того, казённое нижнее бельё , выполненное в духе 19 века так шло точёной фигурке новенькой, что осветители , засматриваясь на это чудо, забывали вовремя тушить свет. Да что там осветители! Даже лилипуты, которые играли чертей, теряли дар речи.

Звали это чудо Ира. Просто Ира. Только-только окончившая театральный институт. Меня поразили тогда её голубые глаза, огромные и холодные, она будто светилась внутренним холодным светом, как рыбка-неонка. Красивая шейка, тонкая талия и длинные белокурые локоны. Фигура достаточно тонкая,но чрезвычайно изящная в своей эфемерности. Небольшая, но упругая грудь венчалась уверенными и ясно читающимися даже сквозь блузку и бюстгальтер горошинками.

Но не это приковывало взгляд, а красота отрешённости и недоступности.

Новенькая буд-то и не замечала никого вокруг, погруженная в мир театральных грёз и романтических мечтаний о предстоящем поприще Русской Актрисы. Она никогда первой не здоровалась, зачастую, глядя как бы сквозь, хотя в этом не ощущалась надменность, скорее, внутренняя концентрация. Иногда Ирина казалась достаточно замкнутой и, в тоже время, неожиданно дерзкой, если пытались отпускать при ней «пошлости» и «скабрезности», как она говорила убийственно уничтожающим тоном со сверканием молний в глазах. Ни дать ни взять Шарлотта Рэмплинг из «Ночного Портье».

Когда же она улыбалась или с профессиональным трепетом и восторгом смотрела на своего маститого партнёра по сцене, замечательного комедианта в летах, правда, пока всё ещё не совсем традиционной ориентации, ей как-то прощалась небесная холодность- так сокрушительно обаятельно показывалось её глубоко спрятанное солнышко.…

И вот аэропорт. Рядом со мной мой замечательный друг Леша, слегка выпивший. как и любой нормальный русский человек, предвкушающий выезд из родной страны на Запад. Чуть поодаль- Ирав в чёрных стильных очках, в чёрном плаще с поднятым воротником, затянутая пояском на талии. Облегающие джинсы с аккуратными изнаночными отворотами пред голенищем сапожков на изрядном каблуке. Пожалуй ничего особенного.

Однако я ловил себя на мысли, что хочу и хочу смотреть на неё, и чем больше хочу , тем больше мне это нравится. Что за непостижимый магнит? Я с трудом переключался на треп с Лёшей, не смотря на то, что моя стрелка ниже пояса все сильнее показывает на «север».

Алексей ,жизнелюб- энерджайзер с гладкими, светлыми волосами. легкой бородкой а’ля Грымов, синими глазами , скорее худощавый, не высокого роста, был необычайно дружелюбен и любвеобилен, полагаю, что был бы у него собачий хвостик-без устали вертел бы им.

-…вот, Лешенька,- продолжал я- так о чем мы? Ах. Да…и Катюша ко мне приедет в Лиль.

- А я знаешь, что решил?- вдруг посерьёзнел Алексей, перехватив мой взгляд на Ирину - вот увидишь- новенькой овладею, и это будет правильно!

Он довольно рассмеялся.

Его откровенность меня не приятно задела.

Гастроли начались, нам предстояли прогоны, гримерки, сборки-разборки реквизитов,

переезды, гостиницы, совместные званые ужины, и т.д и т.п.

Отношения внутри труппы были ,пока что, радушно-благожелательны. Лёша откровенно приударял за Ирой, буквально каждую минуту увиваясь и болтая без умолку на всякую тему с лёгкостью, поражавшей меня необычайно. Ире , казалось , нравилось его общество, однако о значительном продвижении к желаемой цели не могло быть и речи. Костюмерша, полная и простодушная тетя Галя ,поплёвывая на утюжок, довольно констатировала

-Ничяго у тебя, касатик не выйдет , не тот у нашей эмансипе норов.