Двухместная палатка

- Ну, если благодарен, докажи… Поцелуй ее, как в детстве целовал, - и мама еще больше выгнула спину и подалась ко мне.

Я робко наклонился и прижался дрожащими губами к левому маминому соску. Мама тихо вздохнула и схватив меня за затылок буквально насадила меня ртом на свою грудь. Я принялся жадно и упоенно сосать, чувствуя, как набухает сосок под воздействием моих губ и языка. От маминой кожи пахло кремом от загара и противокомариным реппелентом. Мама взяла меня за другую руку и поднесла ее к правой груди. Я немедленно схватился за сиську и принялся ее жадно мять. Мама чувственно захныкала, потом несколько раз судорожно вздохнула. Я чувствовал, что она сама себе что-то делает внизу, но не решался оторваться и посмотреть. В тесных трусах член мой просто чудовищно распирало, и я ни на секунду не мог забыть об отце, о том, что он рядом.

Вдруг мама сильно задрожала, вскрикнула и забилась под моими руками. Она прижала мою голову к себе, буквально расплющив мой нос о свою пышную грудь. Потом резко разъединила наши тела. Она сняла очки и посмотрела на меня томным расслабленным взглядом. Мило улыбнулась.

- Ах ты мой маленький сосунок!.. Хочешь, мамочка сделает тебе хорошо?

Я нервно закивал головой.

- Поднимайся! – я безропотно подчинился.

Мама встала на коленки (при этом ее грудь волнующе всколыхнулась) и стянула с меня трусы обеими руками. А потом недолго думая она в едином порыве насадилась ртом на мой торчащий член, заглотив его от головки до основания. Я едва не заорал от неожиданного резкого ощущения. Только страх перед отцом заставил меня сдержаться. А мама ухитрилась засмеяться с набитым моим членом ртом. Она его чуть отпустила, оставив внутри только головку, и я почувствовал, как он ласкает ее языком. От удовольствия у меня темнело в глазах.

Так мама и сосала, то заглатывая, то отпуская член. Она заводила его за щеку, и я чувствовал, как скребутся ее зубки о твердый венозный ствол, как оттягивает упругая головка бархатную мамину щечку. Мама чмокала и хлюпала, как самая последняя блядь. До этого минет я видел только в порнухах и не мог понять, отчего при этом мужики корчат такие глупые рожи. А теперь я сам корчился и стонал сквозь тесно сомкнутые зубы. Мама не отрывала взгляда от моего лица, и этот внимательный к моим ощущениям взгляд делал ее еще развратнее,еще блядовитее.

Через пару минут мама ускорила сосательные движения, и я, не в силах сдержать бешеного наслаждения, схватил ее за голову, резко вдвинул член ей в рот и стал кончать, содрогаясь в муках оргазма. Непрерывный стон удовольствия вырывался из моей глотки. Мамин рот осторожно работал, принимая в себя полноценный заряд моего горячего семени, ее язык продолжал ощупывать мою головку, доводя меня до умопомрачения.

Не устояв на дрожащих ногах, я повалился на покрывало. Мама гладила меня по животу, хищно улыбалась и облизывалась.

- Видимо понравилось, - сказала мама, - у тебя очень вкусная сперма, сыночек.

Я смог только кивнуть. Тело от пяток до макушки сомлело от удовольствия.

- Скоро будет еще лучше, - пообещала мама и склонившись надо мной стала легонько посасывать мой опавший член.

Я не мог поверить, но вскоре он снова стал подниматься. Мама, увидев это, легла на спину, и слегка развела ноги.

- Теперь ты должен поблагодарить писю, родившую тебя, - задыхаясь проговорила мама, - иди ко мне.

Она потянула меня за руку и положила на себя. Мы стали жадно целоваться, сплетясь языками. Мамина слюна на вкус была как чистый нектар. Я почувствовал, что она взяла меня за торчащий член и, сдвинув пальцем лямочку бикини, ввела его себе внутрь.

Ох! Со ртом это было не сравнить! Тугая, обжигающе горячая плоть сжала мой ствол со всех сторон, головку словно окружило поле микроразрядов электрического тока. Плоть слилась с плотью.

Мама положила руки мне на ягодицы и принялась слегка их подталкивать. Я понял, что от меня требуется. Стал то вдвигать, то вынимать член наружу. Потом почувствовал, что мама обнимает меня полными бедрами и скрещивает ноги за моей спиной. Она стала громко стонать, ее голова моталась из стороны в сторону, длинные темные волосы беспорядочно рассыпались по покрывалу. А я все скорее и скорее двигал головкой в ее горячей щели, как будто ища чего-то, каких-то новых ощущений.

Мамины стоны становились все громче, а движения ее толстой попы подо мной все активнее. Я закрыл ее рот поцелуем, и мама продолжила стонать прямо мне в нутро, сводя меня с ума от наслаждения. В какую-то минуту я зажмурился и понял, что больше не могу сдерживаться. Мошонка подобралась, и член, дергаясь, стал посылать потоки спермы в мамины раскаленные глубины. Она уже откровенно орала, надувая мои щеки, и беспорядочно дрыгалась подо мной, сотрясаемая мощным оргазмом.

Некоторое время мы лежали на покрывале пластом, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Потом собрали покрывало и направились к лагерю. Зайдя в кусты, мама неожиданно повернулась ко мне.

- Отцу ни словечка, - сказала она, строго глядя мне в глаза, - иначе обоим крышка!

Я согласно закивал. Тогда мама мило улыбнулась и склонившись ко мне подарила жаркий страстный поцелуй. Потом пошла впереди меня, томно и похотливо виляя бедрами. Я смотрел на ее зад и думал о том, что только что поимел собственную любимую мамочку в горячий рот и сочную пизду. Она ПОДМАХИВАЛА мне, как сука, и страстно стонала. Я заставил ее кончить! Я был самым крутым человеком… в нашем классе точно. Жаль пацанам такого нельзя рассказать – они бы сдохли от зависти.

Вечером батя приготовил настоящую рыбацкую уху и запек картошку в углях. Мама с отцом пили коньяк, а я пепси. Мы пели под отцовскую гитару русский шансон и Чайф. Я никак не мог оторвать взгляд от мамы. Она вела себя так, будто днем ничего особенного не произошло. Шутила с нами, иногда обнимала и целовала отца теми же губами, что брала мой член. И при этом во взгляде ее была полная безмятежность. У костра она сидела напротив меня, чуть раздвинув ноги. Я никак не мог оторвать взгляд от места слияния ее ног и думал о том, что может быть для взрослых секс значит совсем другое, чем для подростков. Как будто ебаться для них – рутина, а не самая желанная и недоступная вещь на свете. Потом мы загасили костер и отправились спать. При размещении пришлось повозиться. Я лег у одного ската, батя у другого, а мама между нами. При этом в полумраке она ухитрилась незаметно пожать мой член. Я едва не закричал от неожиданности.

Видимо, день был для меня слишком насыщен событиями, потому что вырубился я, едва коснувшись затылком подушки.

А пробудился от того, что нечто тяжелое и подвижное сдавило мне грудь и живот. Ничего не соображая со сна, я схватился за «это» руками и понял, что оно большое, теплое и мягкое. Тогда я открыл глаза и понял, что держусь за мамину ляжку, которую она закинула мне на грудь. Легкое одеяльце сползло с меня во время сна, и я чувствовал, что мамина нога согнута. Ее голень лежит у меня на животе, а ступня упирается в пах. При этом мамина нога беспрерывно елозила вверх-вниз по моему торсу. Скосив взгляд вниз и в сторону, я понял причину ее движений.