День первый

- А где Танька?

- Наверное, уже спит – ответил я и предложил – может пока с тобой все хорошо, пойдем и я тебя провожу спать.

Мать широко заулыбалась, так и не осмыслив моих слов, игриво замотала отрицательно головой, после чего попыталась встать на непослушные ноги, но едва не упала снова на лавку, а осталась стоять только благодаря, что "чурка" поддержал её за задницу. Опираясь о стол и спинки лавок мать поддерживаемая "чуркой" за задницу все же вышла из беседки и расшатываясь из стороны в сторону направилась к дверям в домик.

- Я провожу – проговорил "чурка", как бы делая мне одолжение, поддерживая её уже за талию.

- Только проводи, не более – спокойно произнес я им уже в след, но достаточно громко, чтобы он расслышал и понял смысл моих слов.

Выждав минут десять, уверенный в том, что "чурка" уже не появится, я вошел в домик дачи. В маленькую прихожую проникали звуки сладострастных стонов тети Светы и скрип пружин дивана одной из комнат, на пороге которой на полу валялся её халатик. Я сделал несколько шагов в направлении другой комнаты, где дверь так же была открыта, и остановился прислушиваясь. Тихий храп, шелест одежды, трение тел с чмоканьем губ, доносились из комнаты, а иногда и невнятный голос матери, тонущий, словно ей прикрывали рот. Я вошел в комнату и остановился на пороге. На широком диване лежала кверху попой тетя Таня, халатик которой задрался, обнажив её попку в плавках купальника, она тихо похрапывала в глубоком пьяном сне. На полу на покрывале и сброшенной с дивана подушке лежала моя мать с широко разведенными ногами и согнутыми в коленях. Халатик её был полностью расстегнутый, под которым уже не было ни трусиков, ни лифчика, она была совершенно голой, а над ней между её широко разведенных ног приподымался, торопливо расстегивая брюки "чурка" стоя на коленях и намереваясь снова на неё лечь.

- Нет не надо, кто-нибудь нас увидит – тихо и невнятно зашептала мать, когда он с неё приподнялся

- Мы быстро – торопливо отвечал "чурка" уже треща молнией на брюках.

- Спешить не надо, а то ты ей в жопу можешь засадить и порвать её, что она тогда скажет своему мужу – довольно громко и вульгарно проговорил я.

Мать словно поразила молния, заставив её тело вздрогнуло так, что её даже подбросило на полу. Хотя все произошло быстро, однако я успел много увидеть за этот миг. Отскочивший в сторону "чурка", от толчка её ноги, позволил мне рассмотреть темную промежность моей матери, поросшую черными, как смоль волнистыми волосами, раскрывшиеся пухлые половые губки меж, которых выглядывали нежные розовые сочащиеся влагой складки, налившиеся от сильного возбуждения. Глаза матери только на миг встретились с моими глазами, в которых застыл ужас, а я в свое время одарил её взглядом презрения и брезгливости.

- Ну, ты же мужик. Ты, должен понимать – произнес с характерным акцентом "чурка", подскочив ко мне, надеясь, что я выйду, а он продолжит, или же в противном случаи он вытолкает меня за дверь.

- Я не мужик, я когда-то был сыном этой проститутки, а тебя я предупреждал, чтобы ни чего лишнего – так же громко произнес я и вложил весь свой накопившийся гнев в удар, припечатал ему с правой кулаком в лицо.

"Чурка" отлетев по воздуху метра на два, громко рухнул на пол и затаился в глубоком нокауте. Я развернулся и вышел из комнаты уже не обращая внимание на отчаянный нечленораздельный крики матери. Прихватив свою маячку, я намеревался снова вернуться на трассу и оттуда уже созвониться с отцом, чтобы испортить и ему выходные. Однако до калитки еще оставалось метров двадцать, как я услышал крик матери несущейся босой за мной с развивающимися полами халатика и выставленными руками вперед.

- Стой – кричала она, не обращая внимание, что пустилась в погоню за мной совершенно голая, и что я обернувшись на её крик застыл рассматривая, как подпрыгивают её сиськи при беге с розовыми небольшими сосками и её немного выпуклый черный треугольник внизу животика. Лицо у матери стало белым как полотно, а её пухлые алые губы посинели, по щекам катились ручьем слезы. Настигнув меня, она опоясала меня крепкими объятиями, прижавшись ко мне всем своим голым телом намертво, однако говорить уже не мола, а только хлопала посиневшими губами, словно ей не хватало воздуха и она задыхалась. Меня поразило, что она стала совершенно трезвой, словно льющиеся из глаз ручьи слез – это алкоголь покидающий её тело через глаза.

Через минуту, после того какона меня настигла, к ней на помощь уже спешила тетя Света, на ходу набрасывая на голое тело халатик, без малейшего стеснения выставив мне на обозрение все свои прелести, обвисшие раскачивающие из стороны в сторону с коричневыми большими сосками груди, и рыжеватый со слипшимися от влаги волосиками лобок.

В моей памяти тут же всплыла картина двух летней давности, когда я случайно вернувшись раньше времени со школы, а мать была еще на работе, застал отца с тетей Светой трахающимися у нас дома. Тетя Света тоже тогда предстала передо мной в голом виде и у меня было достаточно времени, чтобы её хорошо рассмотреть, однако отец тогда не сильно-то расстроился, что я стал свидетелем его измены. Подбежавшая тетя Света так же обхватила меня за торс руками прижавшись ко мне, словно я пытался вырваться из объятий матери.

- Тошечка, ну успокойся – со сбившимся дыханием произнесла она

- Я совершенно спокоен теть Свет – проговорил я, удивив её спокойным голосом и даже улыбнулся посмотрев на её обнаженное тело, которым она ко мне прижималась – ну если, только вы меня разволнуете.

- Ой, прости – заулыбалась она и подмигнула мне, запахивая полы халатика, а затем потянула уже нас вдвоем с матерью предлагая углубиться на территории участка дачи под навес – пойдем, присядем спокойно поговорим.

Я не стал упираться, понимая, что все равно у меня ни чего не получится с отбытием с дачи, так как мать приросла на мертво и мне бы с ней пришлось с голой тащиться до трассы.

- Застегнись хоть – бросил я брезгливо матери, когда мы, уже присаживались на лавки под навесом

Мать одной рукой, застегнула пару пуговиц и снова опоясала мой торс, сев на лавочку так плотно, что чуть ли не на колени ко мне, казалось уже после того как я застал её голой с "чуркой", ей уже было все равно.

- Тошка ты там этого не убил – с беспокойством спросила тетя Света, кивая головой в сторону домика, и после того как я пожал плечами, она добавила – пойду, посмотрю, за одно разбужу Таньку и выгоню этих придурков.

Минут через пять тетя Таня выскочила из домика не менее с бледным лицом и испуганными глазами, чем у моей матери. Тетя Света быстро её протрезвила, растолкав и сообщив, что произошло, и какая угроза нависла над их головами. Тетя Таня подсев ко мне с другой стороны, смешно стала извиняться, нежно поглаживая меня по спине.

- Дураки, он же убьет вас обоих, он же боксер, так что выходите и бегите быстрее. Я не знаю, что с вами будет, если обо всем еще узнает его отец. Вам лучше сейчас бежать на Кавказ, хотя я не уверена, что и там вы будете в безопасности – послышался приглушенный голос тети Светы на выходе из домика.